Жил на свете один воздухоплаватель, но ему не повезло, шар лопнул в полете и упал, воздухоплаватель разбился насмерть. Но сына за пару минут до падения он успел выбросить с парашютом. И тому повезло одно слово. Остался он цел и невредим, а уж о воздушных шарах знал столько, что мог бы сам стать воздухоплавателем, вот только своего шара у него не было, как не было и денег на его покупку.
А жить на что-то было надо, и овладел парень искусством показывать фокусы и говорить, не шевеля губами, то есть заниматься чревовещанием. Был он молод и собою пригож, так что, когда отпустил усы и стал являться на людях одетый с иголочки, вполне мог сойти за графского отпрыска. Дамы находили его весьма даже интересным мужчиной, а одну девицу так увлекли его обходительность и фокусы, что она взяла да и сбежала с ним. Стали они вместе разъезжать по заграничным городам и весям; он теперь называл себя не иначе как «профессор» — на меньшее он был не согласен.
Но не давала ему покоя мысль о воздушном шаре — вот бы посадить в корзину женушку, сесть самому да подняться в самую высь! Денег только на это не было...
— Деньги появятся! — твердил он.
— Если соизволят... — соглашалась на это жена.
— Эээ, у нас еще вся жизнь впереди! А я уже профессор! Птичка по зернышку клюет...
Жена старалась во всем помогать мужу: она сидела у дверей и продавала билеты на представления даже в зимнем холоде. Помогала она и во время представления: Профессор сажал жену в очень большой ящик; она перебиралась в потайное отделение, а когда ящик открывали, казалось, что в нем пусто, хотя это был просто обман зрения.
Но однажды вечером Профессор выдвинул ящик и обнаружил, что жена по-настоящему исчезла: ее не было ни в ящике, ни в потайном отделении, ни дома — ни слуху, ни духу. Такой она выкинула фокус. Исчезла — и все. Видно, наскучила ей такая жизнь, но и Профессор без жены поскучнел, утратил свой веселый нрав, перестал смеяться и отпускать шутки. А едва он перестал отпускать шутки, публика перестала ходить на его представления. Сборы уменьшились, одежда пообветшала. В конце концов осталась у него только большая блоха, полученная в наследство от жены. Блоха эта была ему как память о ней, и поэтому он так ее любил. Выдрессировал он эту блоху, научил ее всяким трюкам: брать ружье на караул и стрелять из пушечки, игрушечной такой.
Профессор гордился своей блохой, а она — самой собою! Стала она теперь ученая, с людьми, можно сказать, наравне, во всех столицах побывала, даже принцы и принцессы на нее смотрели и хлопали в ладоши. Во всяком случае, так писали и в газетах, и на афишах. И она знала, что стала знаменитостью и может прокормить Профессора, — да что там, Профессора, — целую семью!
Но как ни гордилась она собой, как ни была знаменита, а все же, когда профессор и блоха ездили со своими представлениями, они всегда брали железнодорожные билеты в четвертый класс. А что тут такого — хоть в первом классе поезжай, хоть в четвертом — поезд-то один и тот же,
быстрей не приедешь. У профессора с блохой был молчаливый уговор: они никогда не расстанутся, и ни за что не женятся; блоха останется незамужней, а Профессор вдовым. Так на так и выходило.
— Нельзя сорвать успех дважды в одном и том же месте, — повторял Профессор. Профессор был знаток жизни и людей, а сия наука не каждому дается.
Так что в конце концов они с блохой объездили все страны, кроме Страны Дикарей, ну и надумали они ехать туда. Дикари известны тем, что добрых христиан они едят, это правда, но настоящий ли он христианин — а блоха, та даже и ненастоящий человек... Так что, все прикинув, решили они поехать к дикарям и заработать на этом целое состояние.
В Страну Дикарей надо было плыть на пароходе, а потом еще — на лодке под парусом; блоха всю дорогу развлекали матросов своими трюками, так что денег за проезд с них не взяли. Но вот добрались они до Дикарей.
А всеми делами в Стране Дикарей заправляла маленькая принцесса. Ей было восемь лет от роду, но это не мешало ей править: она отобрала власть у отца и матери, потому что умела вертеть ими, как ей хочется, и к тому же была невообразимо очаровательна и шаловлива.
Едва блоха взяла ружье на караул и выстрелила из своей пушечки, принцесса так пленилась ею, что заявила: «Блоха и только блоха!» Она просто ошалела от любви, хотя и без того была вполне шалая.
— Милое дитя! Умное-разумное ты мое, — вмешался отец, — для начала неплохо бы было сделать из этой блохи человека!
— Отвяжись, старик! — топнула ножкой принцесса...
Вы скажете, что маленькие принцессы не позволяют себе таких слов? Но ведь наша маленькая принцесса была слегка шалая...
Она посадила блоху себе на ладошку.
— Теперь ты — человек и будешь править вместе со мной; но только ты будешь выполнять все мои прихоти, а не то я забью тебя до смерти, а Профессора — съем.
Профессора поселили в большой зале со стенами из сахарного тростника, которые сочились сахаром — слизывай, сколько хочешь, только вот Профессор к сладкому был равнодушен. А еще Профессору выделили гамак вместо постели. Гамак напоминал Профессору корзину воздушного шара, — он так и мечтал о нем, так и думал все время.
А блоха неотступно находилась при принцессе: сидела у нее на ладошке, или на нежной шейке. Принцесса уделила Профессору волосок со своей головы, и Профессор одним концом привязал его к лапке блохи, а другим — к кораллу, что висел у принцессы в ухе.
В общем, принцесса радовалась, блоха — радовалась (так, во всяком случае, считала принцесса); что до Профессора, он чувствовал себя не в своей тарелке, он ведь привык путешествовать, все время переезжать из города в город, читать в газетах о своем хитроумии, своем долготерпении — как бы иначе выучил он блоху подражать человеку? Дни напролет профессор лежал в гамаке. Кормили его замечательно: свежайшие птичьи яйца, глаза слона, седло жирафа. А что вы хотите — дикари питаются не одной человечиной, та считается деликатесом. «Плечико младенца под острым соусом — что может быть нежнее!» — причмокивала мамаша принцессы.
Профессору совсем наскучила такая жизнь. Он охотно покинул бы Страну Дикарей, но не мог же он уехать один, без блохи, — она была его творением, его надеждой и опорой. Вызволить бы блоху... Но как это сделать — задача нелегкая.
Денно и нощно он ломал над этим голову и вот однажды воскликнул: «Я знаю, знаю, как это сделать!»
— Отец принцессы! Дай мне соизволение заняться чем-нибудь, например, обучить жителей страны брать ружье на караул — в цивилизованном мире это называют образованием!
— Чему ты можешь научить меня?! — спросил в ответ отец принцессы.
— Величайшая из моих премудростей, — отвечал Профессор, — есть такая пальба из пушки, что земля начинает дрожать, а самые вкусные птицы небесные падают на землю уже жареными. Вот это выстрел так выстрел!
— Дать ему пушку! — приказал отец принцессы.
Но во всей стране не нашлось ни одной пушки кроме пушечки блохи, однако блошиная пушка не годилась, потому что была совсем уж крохотной.
— Я сам готов отлить большую пушку, были б средства, — сказал Профессор. — Дайте мне тонкий шелк, иголку с ниткой, веревки, канаты и желудочные капли для воздушных шаров: вообще-то они помогают раздуть шар и поднять его в воздух, но я залью их в брюхо пушки, чтобы был громче грохот.
Дали ему все, что он просил.
Поглазеть на большую пушку собрались все жители страны. Но Профессор хранил свои приготовления в тайне и никого не пускал смотреть, чем он таким занят, покуда воздушный шар не был готов, осталось только надуть его и взлететь.
И вот шар наполнился горячим воздухом, поднялся над землей и рвался в небо, так что его еле удерживали. Блоха сидела на ладошке принцессы и смотрела на происходящее.
— Отливка завершена, теперь надо подняться повыше, чтобы пушка остыла, — сказал Профессор и забрался в корзину своего воздушного шара. — Однако в одиночку мне с этим не справиться, тут нужен опытный помощник. Дайте-ка мне блоху, кроме нее мне никто не поможет.
— Что ж, возьми, хоть мне это и не по нраву! — сказала принцесса и передали блоху Профессору, а он посадил ее на ладонь и скомандовал:
— Отпустить канаты! Монгольфьер — вверх!
Дикари же вместо слова «монгольфьер» услышали: «лафет», и подумали, что вот сейчас появится перед ними пушка.
Шар тем временем взмыл в воздух — и поднимался все выше, выше, покуда не поднялся за облака, улетая прочь из Страны Дикарей.
А маленькая принцесса, вместе с отцом и матерью, а с ними вместе — и весь народ все стояли и ждали, когда же раздастся выстрел. Они до сих пор ждут: если приехать в Страну Дикарей, каждый ребенок расскажет вам о Профессоре и блохе, о том, что они вернутся, когда пушка остынет, и вот тогда... Но блоха и Профессор в Страну Дикарей не вернутся — они, наконец, дома, они на родине. Теперь они разъезжают по железной дороге только в первом классе, и не ниже: у них хороший заработок и большой воздушный шар. И никто не спрашивает, как они его раздобыли, откуда он у них, ведь блоха и Профессор — почтенные, всеми уважаемые господа.
Примечания
«Блоха и профессор» (Loppen og Professoren) — впервые опубликована в 1873 г. в альманахе «Фолькекалендер фор Данмарк».
...Монгольфьер... — Намек Андерсена на французских изобретателей воздушного шара, братьев Монгольфье.