Мои бедные цветочки умерли! — сказала маленькая Ида. — Вчера вечером они были такие красивые, а теперь все листочки завяли! Почему? — спросила она студента, сидевшего на диване.
Она его очень любила: он умел рассказывать замечательные истории и вырезать из бумаги забавные-презабавные картинки — сердечки с крошечными танцовщицами внутри, цветы и большие замки, в которых открывались двери. Занятный человек был этот студент!
— Почему цветы сегодня выглядят так плохо? — спросила она опять, показывая на увядший букет.
— Знаешь, что с ними? — ответил студент. — Они ночью были на балу, поэтому и повесили головки!
— Но цветы не умеют танцевать! — воскликнула маленькая Ида.
— Умеют, — возразил студент, — когда становится совсем темно и мы все спим, они весело пляшут; почти каждую ночь устраивают балы!
— А детям можно приходить на эти балы?
— Можно, — сказал студент. — Малюткам маргариткам и ландышам.
— А где танцуют самые красивые цветы? — спросила маленькая Ида.
— Ты когда-нибудь бывала за воротами возле большого замка, где летом живет король и где есть сад с прекрасными цветами? Ты ведь видела лебедей, они подплывали к тебе, а ты кормила их хлебными крошками. Вот там-то и бывают настоящие балы, уж поверь.
— Мы с мамой были в этом саду вчера, — сказала Ида, — но на деревьях листьев больше нет, и нигде ни одного цветка! Куда они подевались? Летом их было много-много!
— Они в замке! — ответил студент. — Видишь ли, как только король и придворные переезжают отсюда в город, цветы сразу же бегут в замок и начинают веселиться. На это стоит посмотреть! Две самые прекрасные розы садятся на трон, они — король и королева. Красные петушьи гребешки становятся по обе стороны, стоят и кланяются, это — камер-юнкеры. А потом появляются все остальные прелестные цветы, и бал начинается. Голубые фиалки изображают маленьких морских кадетов, они танцуют с гиацинтами и крокусами, называя их фрёкен гиацинт и фрёкен крокус! Тюльпаны и большие желтые лилии — пожилые дамы, они следят, чтобы танцы шли своим чередом и чтобы все было красиво и изящно!
— Но разве никто не наказывает цветы за то, что они танцуют в королевском замке? — спросила маленькая Ида.
— А никто об этом толком и не знает! — ответил студент. — Правда, летом по ночам заходит туда старый управляющий, который присматривает за замком, с большой связкой ключей, но цветы, заслышав звяканье ключей, сразу же затихают и, спрятавшись за длинными гардинами, высовывают оттуда свои головки. «По запаху чую, что здесь цветы», — говорит старик управляющий, но видеть-то их он не видит.
— Вот забавно! — воскликнула маленькая Ида, захлопав в ладоши. — А я тоже не смогу увидеть цветы?
— Сможешь, — сказал студент, — только не забудь, когда придешь туда в следующий раз, взглянуть в окно, наверняка их увидишь. Я сегодня так и сделал и разглядел желтый нарцисс, который потягивался, лежа на диване, — это была фрейлина!
— А цветы из Ботанического сада туда могут приходить? Им же так далеко идти!
— Конечно, могут, поверь мне! — ответил студент. — Потому что они умеют летать, когда захотят. Ты, наверное, видела чудесных бабочек — красных, желтых и белых, они похожи на цветы, они и были цветами — просто соскочили со своих стеблей, взмыли высоко в небо, забили лепесточками, словно крылышками, и полетели. А так как они хорошо себя вели, им разрешили летать и днем, не возвращаться домой, чтобы смирно сидеть на своих стеблях, и в конце концов лепестки превратились в настоящие крылья. Ты ведь сама это видела! Но вполне возможно, что цветы в Ботаническом саду никогда не бывали в королевском замке и даже не слышали, как весело там бывает по ночам. Поэтому я тебе сейчас скажу кое-что, что приведет в изумление профессора ботаники, который живет тут поблизости, ты знаешь его, да? Когда придешь в его сад, расскажи какому-нибудь цветку о том, что в замке будет большой бал, цветок передаст это всем остальным, и они улетят. Явится профессор в сад, а там ни одного цветочка, и он не сможет понять, куда они все подевались.
— Но как же цветок расскажет об этом другим? Цветы не умеют говорить!
— Правильно, не умеют, — ответил студент. — Но они умеют объясняться с помощью жестов. Разве ты не видела, что, стоит подуть ветерку, цветы начинают кивать и шевелить своими зелеными листьями, и все становится ясно, как будто они говорят.
— А профессор понимает их пантомиму?
— Понимает, уж поверь! Однажды утром он пришел в сад и увидел, как большой куст крапивы листьями делает знаки очаровательной красной гвоздике. Куст хотел этим сказать: «Ты такая прелестная, я тебя очень люблю». Этого профессор стерпеть не смог, он ударил по крапивным листьям, а ведь это пальцы крапивы, и обжегся. С тех пор он не осмеливается трогать крапиву.
— Вот забавно! — засмеялась маленькая Ида.
— Как можно забивать ребенку голову подобной чепухой! — произнес унылый советник правительственной канцелярии, который пришел в дом с визитом и сейчас сидел на диване.
Он терпеть не мог студента и вечно брюзжал, видя, как тот вырезает затейливые и смешные картинки: то человечка, висящего на виселице с сердцем в руках, — похитителя сердец; то старую ведьму на помеле и с мужем на носу. Советник этого не выносил и все время повторял то, что сказал и сейчас: как можно забивать ребенку голову подобной чепухой! Дурацкие фантазии!
Но маленькую Иду очень позабавил рассказ студента о ее цветах, и она потом долго об этом думала. Цветы повесили головки, потому что устали танцевать всю ночь напролет, они явно заболели. Ида направилась к изящному столику, на котором стояли ее игрушки, выдвижной ящик тоже был набит всякой всячиной. В кукольной кроватке спала ее кукла Софи, но маленькая Ида сказала ей:
— Придется тебе встать, Софи, пожалуйста, поспи сегодня ночью в ящике. Бедные цветы больны, их надо уложить в твою постель, может, они выздоровеют!
И она взяла куклу, у которой был очень недовольный вид. Софи не произнесла ни слова — она рассердилась, что у нее отобрали постель.
Ида положила цветы в кукольную кроватку, накрыла их одеяльцем и велела лежать тихо и не шалить, пока она пойдет и заварит им чаю, вот тогда они завтра встанут совсем здоровыми. Ида поплотнее задернула полог кроватки, чтобы солнце не светило им в глаза.
Весь вечер у Иды не выходил из головы рассказ студента, и когда ей самой настало время ложиться спать, она не могла удержаться и заглянула за занавески на окне, где стояли восхитительные цветы ее матери — гиацинты и тюльпаны, и прошептала:
— Я знаю, что вы сегодня ночью отправитесь на бал!
Цветы сделали вид, будто ничего не поняли, ни один листок на них не шелохнулся, но ведь маленькой Иде все было известно.
В постели она еще долго думала о том, до чего же интересно было бы посмотреть, как танцуют прекрасные цветы в королевском замке. «Неужели и мои цветы там?» Но тут она заснула. Посреди ночи Ида вдруг проснулась, она видела во сне цветы, студента и советника, который бранил студента за то, что тот забивает ей голову всякой чепухой. В спальне Иды было тихо. На тумбочке горел ночник, мама с папой спали.
«Интересно, лежат ли мои цветы в кроватке Софи, — сказала она про себя, — мне бы очень хотелось это знать!»
Приподнявшись, она посмотрела на полуоткрытую дверь, за которой находились ее цветы и игрушки. Она прислушалась, и ей показалось, будто в глубине дома кто-то играет на фортепьяно, тихонько и нежно — такой игры ей еще не приходилось слышать.
— Там наверняка цветы танцуют, — сказала Ида. — Господи, вот бы мне на них взглянуть!
Но встать она не решилась, боясь разбудить маму с папой.
— Только бы они пришли ко мне! — сказала она.
Но цветы не пришли, а музыка все еще играла, такая прекрасная, что она не удержалась, выскользнула из постели, подкралась на цыпочках к двери и заглянула в комнату. Ну и забавную картину она увидела!
Ночник там не горел, но все равно было светло, почти как днем: в окно светила луна, освещая пол. На нем в два ряда стояли все гиацинты и тюльпаны, на подоконнике никого не осталось, одни пустые горшки. Цветы изящно кружились по комнате, образовав цепочку, и при поворотах держали друг друга за длинные зеленые листья. За фортепьяно сидела большая желтая лилия, которую маленькая Ида, определенно, видела летом, потому что она запомнила, как студент сказал про нее: «Ну точь-в-точь фрёкен Лина!» В тот раз над ним посмеялись. Сейчас же Иде тоже показалось, что высокий желтый цветок, и правда, похож на фрекен Лину, и манера играть у лилии была такая же: она поворачивала свое вытянутое желтое лицо то в одну сторону, то в другую, кивая в такт чудесной музыке. Маленькую Иду никто не заметил.
Тут она увидела, как крупный голубой крокус вскочил на столик с игрушками, подошел к кроватке, в которой лежали больные цветы, и откинул полог. Цветы тотчас встали и закивали всем остальным — мол, они тоже хотят танцевать. Старый фарфоровый коптильщик с разбитой нижней губой встал и поклонился прелестным цветам; они вовсе не производили впечатления больных и с довольным видом скакали вместе со всеми.
Со столика что-то вроде упало, Ида взглянула туда — это спрыгнул вниз масленичный пучок прутиков, посчитавший, что он тоже принадлежит к племени цветов. Он был весьма пригож, сверху на нем восседала восковая куколка в широкополой шляпе на голове, прямо как у советника. Масленичный пучок прыгал среди цветов на своих трех красных ногах, громко топая, — он танцевал мазурку, а остальным цветам этот танец был не по силам, потому что они были слишком легкие и не могли топать.
Восковая куколка на масленичном пучке вдруг вытянулась в длину, погрузнела и, вертясь над бумажными цветами, громко выкрикнула:
— Как можно забивать ребенку голову подобной чепухой! Дурацкие фантазии!
Ну, вылитый советник, такая же широкополая шляпа, такое же желтое недовольное лицо. Но бумажные цветы хлестнули этого советника по тонким ножкам, и он съежился и снова превратился в махонькую восковую куколку. Это было так забавно, что Ида не могла удержаться от смеха. Масленичный пучок продолжал танцевать, и советнику приходилось плясать вместе с ним, не важно, вытягивался ли он во весь рост или оставался махонькой желтоватой восковой куколкой в черной широкополой шляпе. Тут остальные цветы, особенно те, что лежали в кукольной кроватке, начали просить за советника, и масленичный пучок оставил его в покое. В ту же минуту из ящика, где находились кукла Софи и множество других игрушек, раздался громкий стук. Коптильщик подбежал к краю столика, упал плашмя и чуточку выдвинул ящик. Софи встала и с удивлением огляделась.
— Так у вас бал! — воскликнула она. — Почему мне ничего не сказали?
— Потанцуем? — спросил коптильщик.
— Хорош кавалер! — отрезала она, поворачиваясь к нему спиной. Потом села на ящик в надежде, что сейчас подойдет какой-нибудь цветок и пригласит ее. Но к ней никто не подходил, и тогда она начала кашлять — кхе, кхе, кхе, — но и это не помогло. Коптильщик танцевал один, и у него получалось неплохо!
Софи, видя, что на нее не обращают никакого внимания, грохнулась с ящика на пол, наделав много шума. Цветы тут же окружили ее, принялись спрашивать, не ушиблась ли она. Все они говорили с ней так ласково, особенно те, что спали в ее кроватке. Софи нисколько не ушиблась, а Идины цветы, горячо поблагодарив ее за замечательную кроватку и, признавшись, что питают к ней большую приязнь, вывели ее на середину комнаты, куда падал лунный свет, и закружили в танце. Все остальные цветы танцевали вокруг. Софи была счастлива! И она сказала Идиным цветам, что с радостью уступает им свою кроватку, ей и в ящике хорошо.
Но цветы ответили:
— Спасибо тебе большое, но мы не проживем так долго, завтра мы умрем. Только скажи маленькой Иде, чтобы она похоронила нас в саду, в том месте, где лежит канарейка, и к лету мы опять вырастем и будем еще прекраснее!
— Вы не должны умирать! — сказала Софи, целуя цветы.
В этот миг распахнулись двери, и в залу, танцуя, вошло множество прелестных цветов, Ида просто не понимала, откуда они взялись, — определенно, из королевского замка. Шествие возглавляли две великолепные розы с маленькими золотыми коронами на головках — то были король с королевой. За ними, раскланиваясь во все стороны, шли дивные левкои и гвоздики, а потом музыканты — большущие маки и пионы, которые аж покраснели от натуги, дуя в гороховые стручки. Голубые колокольчики и белый душистый горошек звенели так, будто были обвешаны бубенцами. Веселая была музыка. За музыкантами следовали разные другие цветы, и все они, синие фиалки и красные маргаритки, ноготки и ландыши, танцевали и целовались — просто загляденье!
Наконец цветы пожелали друг другу спокойной ночи, маленькая Ида прокралась в свою кровать, и ей приснилось все, что она видела.
Встав утром следующего дня, она сразу побежала к своему столику посмотреть, там ли еще ее цветы. Она отдернула полог — да, они были там, совсем увядшие, и выглядели намного хуже вчерашнего. Софи находилась в ящике, куда ее положила Ида, и вид у нее был ужасно сонный.
— Ты помнишь, что должна передать мне? — спросила маленькая Ида. Но Софи смотрела на нее с глупым выражением лица и не промолвила ни слова. — Ты плохая, — сказала Ида, — а они все танцевали с тобой.
Она взяла бумажную коробочку, на которой была нарисована премилая птичка, откинула крышку и уложила в коробочку мертвые цветы.
— Вот вам славный гробик, — сказала она, — а когда сюда приедут мои норвежские кузены, мы с ними похороним вас в саду, чтобы к лету вы выросли и стали еще прекраснее!
Норвежские кузены Йонас и Альфред были бойкие мальчишки; отец им подарил по новому луку, и они прихватили их с собой, чтобы показать Иде. Она рассказала кузенам про бедные умершие цветы и попросила помочь ей похоронить их. Мальчики шагали впереди, перекинув через плечо луки, а сзади шла маленькая Ида с мертвыми цветами в красивой коробочке. В саду вырыли могилку, Ида сперва поцеловала цветы, после чего опустила коробочку в землю, а Альфред и Йонас выстрелили над могилой из луков — ведь у них не было ни ружей, ни пушек.
Примечания
«Цветы маленькой Иды» (Den lille Idas blomster) — впервые опубликована в 1935 г. (См. примеч. к сказке «Огниво».) «Сказку «Цветы маленькой Иды» я придумал, когда однажды у писателя Тиле стал рассказывать его маленькой дочке о цветах в Ботаническом саду». (См. Bemaerkninger til «Eventyr og historier», s. 385.)