Говорят» — и в одном этом слове можно [] что же именно говорят? Говорят одно, а имеют в ви[] говорят так много, а в виду имеют так мало, что [] Говорят и говорят, даже при[] Злые слова, но и невинные вещи, серьезные [] можно выкроить из полотна общественной жизни, [] надпись на ширме [] думать, что́ говорят.
Говорят, время чудес миновало, а ведь говорят-то неправду, время чудес, время дивных дел живет и теперь, в собственной нашей душе. В ней являются откровения! В ней, когда мир мнится иссохшим и унылым, Господь отверзает источник милости, велит жизни цвести и зеленеть, в ней возникает вдохновение; через музыку, через поэзию, через науку распахивает Господь перед нами чудеса до последних дней бытия.
Говорят, наши чувства и мысли рождаются от колебаний и движения нервов; то восторг звучит, то радость, то боль — каждый из нас всего лишь музыка струн! Да-да, конечно! Но кто щиплет эти струны? Кто заставляет их колебаться и трепетать? Дух, невидимый Господь.
Говорят забавные вещи, а частенько и толику зловредности заодно подпустят. Говорят, одной женщине приснилось, будто выпали у нее все зубы и сказала она: «Ну вот, друга потеряла!» Но друг-то был не иначе как фальшивый, ведь все зубы у ней были фальшивые!
Говорят, престарелая библейская Сара не имела потомства, пока не побывала в гареме царя филистимлян Авимелеха, и сказала она своему мужу: «Нашего сына мы назовем Исаак», ведь на их языке это означало: «Они будут смеяться!» Старая Сара знала людей, знала, как они судят-рядят, и с времен Сары ничего не изменилось.
Говорят, далеко на севере, у самого моря, был похоронен под огромным курганом могущественный князь. Каждую ночь покойник вставал из гроба [и неприкаянным призраком сидел на] кургане. Однажды проплывал мимо корабль, [со скальдом-поэтом на] борту, увидел скальд неприкаянного призрака и спросил: «[Что может дать] тебе мир и покой?» — «[], — отвечал тот. — Мир и покой я обрету [, только если дела мои] здесь, на земле, будут жить в памяти потомков». И [скальд] заиграл на арфе и воспел его деяния, и мертвец канул [...] Туман уходит при свете солнца, мир и покой [] над дерновым покровом, мир и покой повсюду, где скальдовы [] из уст в уста.
Говорят — и, пожалуй, это чистая правда, — некогда стоял на берегу моря один взыскательный ценитель искусства и смотрел на волны прибоя. «Изумительно, — сказал он, — изумительно и безупречно, поистине безупречно». И Господь наш, сняв шляпу, молвил: «Спасибо, господин профессор!»
Говорят, в старину под большинством церквей живьем закапывали коня, и призрак его, ковыляя на трех ногах, еженощно бродил по округе и останавливался у каждого дома, где кому-то из обитателей предстояло умереть. «Там побывал Адский Конь!» — говорят в народе; мы не верим в этого Адского Коня и все ж таки верим, что он есть. Под великим храмом поэзии таится точь-в-точь такой вот призрак — Адский Конь словесности; вечерней порой он ковыляет к театру комедии, приговаривая: «Ну вот, сейчас умрет такой-то поэт, такой-то актер или актриса», — но они не умирают, потому что конь ржет. Дайте ему пощипать травку в газетах, погулять призраком по бумажным лугам, хотя призрак из него зачастую никудышный. Бедный Адский Конь, нередко он попросту молодой человек, не умеющий разобраться в себе самом и оттого обернувшийся Адским Конем — конечно, не чета звонарю, а, как говорят, еще куда хуже!
Говорят, да-да, наверняка говорят, что, пожалуй, уже хватит. Ладно, на том и закончим, на сегодня!
Примечания
«Говорят!» (Man siger!) — впервые опубликована в 1967 г. в 5-м томе «Сказок Х.К. Андерсена». (H.C. Andersens Eventyr. Kritisk udg. ved Erik Dal og Erling Nielsen. Bd. 1—5.)