Есть в Дании старинный замок под названием Кронборг, стоит он у пролива Эресунн, и каждый день мимо плывут сотни кораблей — и английских, и российских, и прусских; корабельные пушки салютуют: «Бум!» А пушки из замка отвечают: «Бум!» Так они говорят друг другу «добрый день!» и «большое спасибо!». Зимой корабли не ходят, море до самого шведского берега сковано льдом, но пролив все равно похож на большой тракт, там реют датский флаг и шведский, а датский и шведский народы говорят друг другу «добрый день!» и «большое спасибо!», только не пушками, нет, дружеским рукопожатием, и заходят друг к другу за пшеничным хлебом да кренделями — чужая-то еда вкуснее! Но, что ни говори, краше всего здесь старинный Кронборг, и вот там-то, в глубоком темном подземелье, куда никто не заглядывает, сидит Хольгер Датчанин — одетый в железо и сталь, он подпирает голову сильными руками, длинная борода ниспадает на мраморный стол и срослась с ним воедино, он спит и грезит, а во сне видит все, что происходит наверху, в Дании. Каждый год ангел Господень в Сочельник приходит к нему и говорит, что во сне он видел все как надо и может спокойно спать дальше, ведь покуда никакая серьезная опасность Дании не грозит! Но случись что, старый Хольгер Датчанин мигом встанет, и стол развалится на куски, когда он потянет к себе бороду, потом он выйдет из подземелья и ударит так, что слышно будет на всем свете.
Про Хольгера Датчанина маленькому внуку рассказывал старый дедушка, и мальчик знал: все, что дедушка говорит, чистая правда. Рассказывая, старик работал, резал большую деревянную фигуру — Хольгера Датчанина, которого установят на носу корабля, ведь старый дедушка был резчиком, так называют мастера, что делает для кораблей носовые фигуры, которые и дают кораблям имена. Сейчас он сделал Хольгера Датчанина, статного, гордого, длиннобородого, одной рукой он сжимает широкий боевой меч, а другою опирается на щит с датским гербом.
Дедушка столько всего рассказывал о замечательных сынах и дочерях Дании, что маленький внук в конце концов уверился, будто знает не меньше самого Хольгера Датчанина, ведь тот лишь видел сны. И вечером, лежа в постели, мальчик так упорно думал об этом, что крепко-накрепко прижался подбородком к перине, воображая, будто у него длинная борода, приросшая к ней.
А старый дедушка тем временем еще работал, завершал последнюю часть — датский герб. Но вот он закончил и окинул взором свое творение, думая обо всем, что читал, слышал и нынче вечером рассказывал внуку, потом кивнул, протер очки, снова надел их и проговорил:
— Н-да, на моем веку Хольгер Датчанин вряд ли придет! А вот мальчуган, что спит сейчас наверху, может, еще и увидит его и, если надо, станет с ним плечом к плечу!
Дедушка опять кивнул, и чем дольше он смотрел на своего Хольгера Датчанина, тем яснее видел, что фигура получилась превосходная, прямо как живая, доспехи блистали, словно железо и сталь, сердца на датском гербе наливались червенью, львы в золотых коронах готовились к прыжку.
— На всем свете не сыскать герба краше! — воскликнул старик. — Львы — это сила, а сердца — милость и любовь!
Глянул он на верхнего льва и подумал о короле Кнуде, соединившем великую Англию с датским престолом, глянул на второго льва и подумал о Вальдемаре, собиравшем Данию и покорившем вендские земли, глянул на третьего льва и подумал о Маргрете, объединившей Данию, Швецию и Норвегию, а глядя на червленые сердца, заметил, что они стали еще ярче прежнего, обернулись подвижными огнями, и мысли его поспешили за ними вдогонку.
Первый огонек привел его в низкий, тесный застенок, где сидела узница, дочь Кристиана Четвертого — красавица Леонора Ульфельдт. Будто роза, огонек опустился ей на грудь и расцвел вместе с сердцем этой благороднейшей и лучшей из всех датских жен.
— Да, вот каково одно из сердец датского герба! — воскликнул дедушка.
Затем он мысленно отправился за другим огнем, и тот привел его в море, где грохотали пушки и пороховой дым окутывал корабли, — и огонь орденской лентой прикрепился к груди Витфельдта, когда тот, спасая флот, взорвал себя и свой корабль.
Третий огонек привел его в убогие гренландские жилища, где священник Ханс Эгеде словом и делом дарил свою любовь, и огонек звездою сиял у него на груди — еще одно сердце в датском гербе.
Мысли старика опередили очередной трепетный огонек, ибо знали, куда он направляется. В горнице бедной крестьянки стоял Фредерик VI и мелом писал на балке свое имя. Огонь трепетал у него на груди, трепетал в его сердце. В крестьянской горнице сердце его стало сердцем датского герба. И дедушка смахнул набежавшую слезу, ведь всю свою жизнь он питал искренние, добрые чувства к королю Фредерику, убеленному сединами, с честными голубыми глазами. Сложив ладони, старый резчик молча глядел в пространство. Тут вошла невестка, сказала, что время уже позднее, пора отдохнуть и ужин ждет на столе.
— Какую же красоту ты сотворил, дедушка! — воскликнула она. — Хольгер Датчанин и наш древний герб!.. А лицо это я вроде как раньше видала!
— Нет, не могла ты его видеть! — возразил дедушка. — Я-то видел его и постарался вырезать из дерева таким, каким запомнил. Случилось это, когда англичане стояли на рейде, а памятный день второго апреля — мы тогда показали, что не посрамим чести предков! Я находился на борту «Дании», в эскадре Стена Билле, и рядом со мною был один служивый — пули словно боялись его! Он весело распевал старинные песни, стрелял и дрался так, будто он больше чем человек. По сей день помню его лицо, но откуда он взялся и куда пропал — не знаю, да и никто не знает. Я часто думаю, что был это не иначе как сам Хольгер Датчанин, который вплавь добрался до нас из Кронборга и в тяжкую годину пришел на подмогу. Вот так я думал — и ты видишь его портрет.
Большая тень изваяния падала на стену и частью на потолок, и казалось, в комнате стоит живой Хольгер Датчанин, ведь тень шевелилась, хотя, скорей всего, дело было в том, что огонек свечи слегка трепетал. Невестка поцеловала старика, повела к столу, усадила в большое кресло, и все трое — она, ее муж, то бишь сын старика и отец мальчугана, который уже лег спать, да сам старик — стали ужинать, и дедушка рассуждал о датских львах и датских сердцах, о силе и милости, причем вполне решительно заявил, что существует и другая сила, помимо той, что заключена в мече, и кивнул на полку с книгами, где лежали комедии Хольберга, читанные не счесть сколько раз, очень уж они смешные, так и кажется, будто все их герои издавна тебе знакомы.
— К примеру, он вот тоже умел сражаться! — сказал дедушка. — Всю жизнь, пока хватало сил, бился с людской гнусностью и скверной! — Он кивнул на зеркало, где стоял календарь с Круглой башней, и добавил: — И Тихо Браге брался за меч, но не затем, чтобы рубить кости да плоть, а чтобы пробить прямую дорогу к небесным звездам! И тот, чей отец был моим собратом по ремеслу, сын старого резчика, тот, кого мы видели седовласым богатырем, знаменитым на весь мир, — да, он умел ваять из камня, а я могу только резать из дерева! Что ж, Хольгер Датчанин способен являться в разных обличьях — лишь бы во все концы света разнеслась весть о мощи Дании! Так давайте же выпьем за Бертеля!
А мальчуган, лежа в постели, воочию видел древний Кронборг, и Эресунн, и самого Хольгера Датчанина, сидящего в глубоком подземелье, с бородой, что приросла к мраморному столу, и грезящего обо всем, что происходит наверху; Хольгер Датчанин видел в своих грезах и бедную комнатку, где сидел старый резчик, и, слыша все, что там было сказано, кивал во сне и говорил:
— Да, помни обо мне, датский народ! Не забывай меня в своих помыслах! В годину бедствий я непременно приду!
А над Кронборгом сиял ясный день, и ветер приносил из соседней страны наигрыш охотничьего рожка, и корабли, проплывая мимо замка, салютовали: «Бум! бум!» Но сколько ни палили, Хольгер Датчанин не просыпался, ведь они просто говорили «добрый день» да «большое спасибо». Разбудит богатыря совсем другая пальба, и тогда Хольгер Датчанин, по-прежнему могучий и отважный, непременно проснется!
Примечания
«Хольгер Датчанин» (Holger Danske) — впервые опубликована в 1845 г. (См. примеч. к сказке «Волшебный холм».) «В основе «Хольгера Датчанина» — предание о народном герое, сходное с преданием о Фридрихе Барбароссе, сидящем в горе Кюфгейзер, облокотившись на каменный стол, в который вросла его борода». (См. Bemaerkninger til «Eventyr og historier», s. 389.) С преданием о «Хольгере Датчанине» Андерсен познакомился, вероятнее всего, по сборнику «Датских народных преданий» Тиле.
Кнуд (Кнут) I Великий (ок. 995—1035) — король Дании с 1018 г., из династии Горма; король Англии — с 1016 г. и Норвегии — с 1028 г.; на время его правления приходится расцвет эпохи викингов.
Вальдемар I Великий (1131—1882) — король Дании с 1157 г.
Венды — древнейшее наименование западных славянских племен.
Маргрете I (Маргарита Датская, 1353—1412) — королева Дании, Норвегии (1376—1412) и Швеции (1389—1412); создала союз Дании, Норвегии (с Исландией) и Швеции (с Финляндией) под верховной властью датских королей — Кальмарскую унию.
Кристиан IV (1577—1648) — датский король с 1588 г. из Ольденбургской династии. Годы его правления — время культурного и художественного расцвета; вместе с тем он вел неудачные войны со Швецией и столь же неудачно участвовал в Тридцатилетней войне (1618—1684).
Ульфельдт Э.К. (1621—1698) — дочь короля Кристиана IV, первая дама датского двора, жена влиятельного сановника Корфица Ульфельдта (1606—1664), обвиненного в государственной измене. По решению суда была заключена в тюрьму и провела там более двадцати лет. В тюрьме Ульфельдт вела дневник. Рукопись ее мемуаров «Скорбные воспоминания» была обнаружена в 1868-м и опубликована в 1869 г.
Витфельдт И. (1665—1710) — морской офицер, герой сражения со шведами в бухте Кёге 4 октября 1719 г.
Эгеде X. (1686—1758) — датский священник и миссионер в Гренландии, начал перевод Нового Завета на эскимосский язык (эту работу закончил его сын Пауль, 1708—1789).
Фредерик VI (1768—1839) — король Дании (1808—1839) и Норвегии (1808—1814), осуществивший ряд важных реформ, в том числе переход от полукрепостнической системы к свободному крестьянскому хозяйству фермерского типа (крестьяне получили землю в собственность).
...в памятный день второго апреля... — См. примеч. к сказке «Калоши счастья».
...в эскадре Стена Билле... — Речь идет о морском офицере Стене Билле Андерсене (1751—1833), отказавшемся подписать капитуляцию после морского сражения 2 апреля 1801 г., закончившегося поражением датчан.
Хольберг Л. (1684—1754) — датский драматург, историк и философ, крупнейший деятель скандинавского Просвещения, родоначальник датской национальной драматургии, оказавший заметное влияние на европейскую, в том числе и русскую, драму.
Браге Т. (1546—1601) — великий датский астроном, создавший первую в Европе обсерваторию.
...кого мы видели седовласым богатырем, знаменитым на весь мир... — Имеется в виду Б. Торвальдсен (1768 или 1770—1844) — датский скульптор мировой величины, один из основоположников классицизма.