«Я заглянул в окно редакторского кабинета! — рассказывал месяц. Было это где-то в Германии. Богатая обстановка, множество книг и видимо-невидимо газет. В кабинете сидели несколько молодых людей. Сам редактор стоял у конторки; перед ним лежали две небольшие книжки, ожидавшие рецензии. «Вот эту мне прислали! — сказал редактор. — Но я еще не успел познакомиться с нею! Издание красивое, а что вы скажете о самом содержании?» «Оно недурно! — отозвался один из присутствовавших, собрат автора. — Немножко растянуто, но ведь автор еще так молод! Стихосложение тоже хромает, зато мысли он высказывает весьма здравые, хотя, конечно, и довольно избитые! Но что ж? Где же набраться новых! Сказать по правде, вряд ли из него выйдет что-нибудь особенное, но похвалить его все же следует: он довольно начитан, прекрасный знаток восточных наречий и сам судит весьма здраво. Это он ведь написал такую прекрасную рецензию о моей книге «Фантазии на будничные темы». Надо поощрить молодой талант!» — «Но ведь он настоящий олух! — сказал другой из присутствовавших. — Кто же и губит поэзию, как не эти посредственные талантики, а он век останется посредственностью!» — «Бедняга! — вмешался третий. — А тетушка-то его не нарадуется на него! Вы знаете ее, господин редактор. Это она ведь завербовала вам столько подписчиков на ваш последний перевод!» — «Да, да! Премилая женщина! — подхватил редактор. — Ну так вот, я написал коротенькую рецензию: «Несомненный талант... желанный подарок... новый цветок в саду поэзии. прекрасное издание и т. д.». Но вот еще книжка! Автор, видно, думает, что я куплю ее! Я слышал, впрочем, что ее хвалят! Говорят — большой талант! Как по-вашему?» — «Да, все прокричали о нем, — сказал поэт. — Но тут что-то неладно. Гениальнее всего у него знаки препинания». — «Его не мешало бы слегка пробрать, не то он уж чересчур возомнит о себе!» — сказал третий. «Но это будет несправедливо! — вмешался четвертый. — К чему придираться к маленьким оплошностям, вместо того чтобы радоваться хорошему, а хорошего в этой книжке много! Все же он головой выше всех прочих!» — «То-то и есть! Коли он такой гений — к нему и надо отнестись как можно строже! И без того его хвалят довольно! Нельзя же вконец вскружить ему голову?!» — «Несомненный талант! — строчил между тем редактор. — Обычные небрежности. Как пример неудачных стихов укажем на страницу двадцать шестую, где есть два зияния. Советуем ему изучать классиков. и т. д.».
Я отвернулся, — продолжал месяц, — и заглянул в окно тетушкиного дома; в гостиной сидела ручная птица — автор первой книжки; он принимал похвалы и поклонение собравшихся гостей и был вполне счастлив. Отыскал я затем и вольную птицу, другого поэта. Он тоже находился среди большого общества, в доме одного покровителя талантов. Разговор шел о книге первого поэта. «Я прочту и вашу! — обратился меценат к присутствовавшему поэту. — Но признаюсь — вы знаете, я всегда искренен, — я не ожидаю найти в ней что-нибудь особенное. Ваша муза чересчур вольна, фантастична! Но как человек вы, я знаю, достойны всякого уважения!» В углу сидела молодая девушка и читала в какой-то книге:
Встречает суд гений суровый,
И громкое пошлость «ура»!
История эта стара,
Но вечно останется новой!»
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |