У хозяйки постоялого двора, где я проживал в Лександе, была внучка, премилый ребёнок; все мои пожитки приводили её в восторг: и пёстрый мешок для белья, и шотландский плед, и красная сафьяновая подкладка чемодана. Девочка часто заходила ко мне в комнату, и раз я вырезал ей из листа бумаги турецкую мечеть с минаретом и открытыми окнами; малютка ушла от меня, не помня себя от восторга. Немного погодя, я услышал во дворе громкие разговоры и, догадавшись, что дело идёт о моём произведении, тихонько вышел на деревянный балкончик и стал глядеть вниз, во двор. Там стояла сама хозяйка и с сияющим лицом показывала собравшейся вокруг неё толпе парней и девушек вырезанную мною мечеть. Все дивились на этот шедевр искусства, а девочка, бедненькая девочка, кричала и протягивала ручонки за своею законною собственностью, которую у неё отняли, — уж чересчур она была хороша! Я удалился в свою комнату, весьма польщённый таким признанием моего таланта. Минуту спустя, в дверь постучали, и вошла старушка-хозяйка с целой тарелкой пряников.
«Я славлюсь своими пряниками на всю Далекарлию!» — сказала она. «Только вот пеку-то их всё по старому фасону, как пекли ещё при моей бабушке. Вы, сударь, так чудесно вырезаете... Не вырежете ли вы мне новых фасонов?»
Я и провёл весь вечер за вырезанием новых фасонов для пряников. Каких, каких только фигур я ни вырезал! И щелкунов в рыцарских сапогах со шпорами, и мельницы, и танцовщиц с ножкой, поднятою к небесам. Старушка забрала их все, но танцовщиц долго вертела в руках, стараясь угадать, где верх, где низ: одна нога была поднята так высоко, что старуха приняла этих дам за одноногих и трёхруких. «Ну вот запаслась теперь новыми фасонами!» — сказала она. «Только мудрёны они!»
Надеюсь, что я и до сих пор ещё живу в Далекарлии... в новых фасонах пряников.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |