Ужасная история! — сказала курица, причем жила она совсем на другом конце города, а не там, где эта история приключилась. — Ужасное происшествие в курятнике! Я сегодня ночью ни за что бы не уснула одна! Хорошо, нас много на насесте!
И она принялась рассказывать, да так, что у остальных кур повставали дыбом перья, а у петуха отвис гребень. И это сущая правда!
Но начнем-ка с самого начала, а началось все в курятнике на другом конце города. Солнце опустилось, а куры повзлетали на насест; одна из них — она была белого пера и коротконогая, откладывала положенное число яиц и как курица была во всех отношениях благопристойной особою — так вот: взобравшись на насест, она принялась ощипываться и обронила при этом перышко.
— Бог с ним, — проговорила она, — чем больше я буду ощипываться, тем, может, стану краше!
Это было сказано в шутку, недаром она отличалась от прочих куриц веселым нравом, а вообще, как мы уже. говорили, она была весьма благопристойной особой; засим она уснула.
Кругом была темень, курицы сидели рядком, и та, что сидела к ней всего ближе, не спала еще и слушала одним ухом, как оно в этой жизни и следует поступать, если тебе дорог покой; но с другою своей соседкой она просто должна была поделиться:
— Ты слыхала, что сейчас было сказано? Не буду называть имен, но тут есть одна курица, которая собирается себя ощипать, чтобы получше выглядеть! Будь я петухом, я б на нее и не посмотрела!
А прямо над курами сидела сова со своим мужем и детками; слух у этого семейства преострый, они уловили каждое слово курицы-соседки и закатили глаза, а мамаша-сова принялась обмахивать себя крыльями.
— Не вздумайте слушать! Да только вы наверняка все слышали! Я слышала это собственными ушами, а я много чего могу выслушать, хоть уши и вянут. Одна из здешних кур забылась до такой степени, что сидит и ощипывает себя догола на глазах у петуха!
— Prenez garde aux enfants!1 — сказал отец. — Это не для детских ушей!
— Расскажу-ка я об этом сове, что живет напротив! Уж очень с ней приятно общаться!
И мамаша-сова улетела.
— Уху! Ту-ху! — заухали обе совы прямо над голубятней, в которой сидели голуби. — Вы слыхали? Слыхали? У-уху! Одна курица выщипала у себя все перья, чтоб понравиться петуху! Она замерзнет насмерть, если уже не замерзла. У-ху!
— Гур-гур, а где? Где? — заворковали голуби.
— Во дворе напротив! Я, считай что, видела это своими глазами! Неловко даже и рассказывать! Но это сущая правда!
— Верим, верим каждому слову! — проворковали голуби и сообщили обитателям птичника, что находился под голубятней: — Одна курица, а кое-кто уверяет, что две, повыщипали у себя перья, чтоб выделиться среди прочих и обратить на себя внимание петуха! Рискованная затея, этак недолго заполучить и простуду и умереть от горячки, вот они обе и умерли!
— Проснитесь! Проснитесь! — закукарекал петух и взлетел на забор, глаза у него все еще слипались, но он знай себе кукарекал: — Три курицы умерли от несчастной любви к петуху! Они повыщипали у себя перья! Отвратительная история! Я не собираюсь о ней умалчивать, пусть она обойдет всех!
— Пусть! — запищали летучие мыши и закудахтали куры и закукарекали петухи. — Пусть обойдет всех! Пусть!
И вот эта история стала передаваться из курятника в курятник, пока, наконец, не вернулась туда, откуда, собственно, она и вышла.
— Пятеро куриц, — рассказывалось в ней, — все до одной повыщипывали у себя перья, чтоб показать, кто из них больше исхудал от любви к петуху, после чего они исклевали друг дружку до крови и испустили дух, покрыв позором и срамом свою семью и причинив немалый ущерб своему хозяину!
Курица, что обронила перышко, разумеется, не признала свою собственную историю и, будучи благопристойной особой, сказала:
— Я этих кур презираю! Но таких, как они, много! Подобные вещи нельзя замалчивать, и я постараюсь, чтобы эта история попала в газету и обошла всю страну! Ничего лучшего эти куры не заслуживают, как, впрочем, и их родичи!
И это попало-таки в газету, и было напечатано, и это сущая правда: одно перышко легко может превратиться в пятерых кур!
Примечания
«Сущая правда» (Det er ganske vist!) — впервые опубликована в 1852 г. (См. примеч. к «Истории года».)
1. Осторожнее, тут дети! (фр.)