Вокруг сада живой изгородью рос орешник, а за ней простирались поля и луга, где паслись коровы и овцы. Посреди сада цвел розовый куст, а под ним сидела улитка; она была горда собой, самодостаточна. — Подождите, придет и мое время! — сказала она. — Я дам миру кое-что поважнее роз и орехов или молока от коров и овец.
— Я очень многого ожидаю от вас, — откликнулся розовый куст. — Позвольте узнать: когда наступит это время?
— Я не спешу, — ответила улитка. — А вот вы все торопитесь! Разве это приблизит ожидаемое?
На следующий год улитка сидела на том же месте, греясь на солнышке под розовым кустом, а он снова был усыпан бутонами; те распускались, и куст цвел все новыми, свежими розами. Улитка наполовину выползла из раковины, вытянула рожки, а потом опять спрятала их.
— Все то же, что и в прошлом году! Никакого прогресса! Розовый куст как был, так и остался со своими розами, на большее он не способен!
Прошло лето, прошла и осень. Розовый куст все был усыпан цветами, пока не выпал снег. Стало сыро, холодно, и розовый куст склонился к земле. Улитка же уползла в землю.
Опять настала весна, вновь зацвели розы, выползла и улитка.
— Вы уже состарились, — сказала она кусту, — пора вам увянуть. Вы дали миру все, что могли дать; а много ли — это вопрос, над которым мне некогда раздумывать. Но ясно, что вы ничего не сделали для своего внутреннего развития, иначе из вас вышло бы что-нибудь другое. Что скажете в свое оправдание? Скоро вы превратитесь в простой хворост! Понимаете, о чем я говорю?
— Вы меня пугаете, — сказал розовый куст. — Я никогда не задумывался об этом.
— Да, вы, пожалуй, даже не потрудились подумать о таких вещах! Вы когда-нибудь пробовали разобраться, отчего вы цветете, как это, собственно, происходит? Почему так, а не иначе?
— Нет! — признался розовый куст. — Я цвел, радуясь, потому что не умел иначе. Солнышко так пригревало, а воздух так освежал меня; я пил чистую росу и капли дождя; я дышал, я жил! Из земли во мне поднимались силы, вливались в меня из воздуха, и счастье охватывало меня, всегда новое, всегда огромное. Поэтому я и цвел — в этом была моя жизнь, я не мог жить иначе!
— Жили без забот, что и говорить, — сказала улитка.
— Конечно, мне было дано так много! — ответил розовый куст. — Но вам дано еще больше! Вы глубокомыслящая, высокоодаренная натура, и вы удивите мир.
— У меня и в мыслях этого нет! — сказала улитка. — Дела мира меня не касаются! Какое мне до него дело? Мне довольно самой себя.
— Но разве не наш долг отдать другим лучшее, что в нас есть?! Одарить их чем можем!.. Да, я дал только розы!.. А вы? Вы получили так много, но что же вы дали миру? Какая от вас польза?
— Что я дала? Что я даю? Плевать мне на этот мир! Никуда он не годится! Мне нет до него дела. Дарите ему свои розы, он все равно не переменится! Пусть орешник дает ему орехи! Пусть коровы и овцы приносят ему молоко! У каждого из них своя публика, а я — сама по себе! Я замыкаюсь в себе и таковой и остаюсь. Дела мира меня не касаются.
И улитка уползла в свою раковину и закрылась там.
— Как это грустно! — сказал розовый куст. — При всем желании я не могу уползти в себя, мне всегда нужно цвести, распускаться. Лепестки роз опадают, их уносит ветром! Но я видел, как одну розу положила в книгу псалмов мать семейства, другую приколола себе на грудь прелестная юная девушка, третью целовали радостно улыбающиеся губки ребенка. Я был счастлив, то было истинным благословением. Вот что я помню, вот в чем моя жизнь!
И розовый куст продолжал цвести во всей своей невинности, а улитка лениво дремала в своей раковине, ей не было дела до остального мира.
Шли годы.
Улитка стала землей в земле, розовый куст стал землей в земле; истлела в книге псалмов и роза воспоминаний... Но в саду цвели новые розовые кусты, в саду появлялись новые улитки; они заползали в свои раковины и плевали на мир, до которого им не было никакого дела.
Не прочитать ли нам эту историю заново? От этого она ничуть не изменится.
Примечания
«Улитка и розовый куст» (Sneglen og rosenhaekken) — впервые опубликована в 1862 г. (См. примеч. к истории «Ледяная дева».) ««Улитка и розовый куст» относится к сказкам, затрагивающим кое-что из пережитого мной». (См. Bemaerkninger til «Eventyr og historier», s. 404.) Написана по следам ссоры с Й. Коллином-младшим во время их совместной поездки в Италию в 1861 г.