Истине никогда не оспорить Истину, знанию — не оспорить веру, мы, естественно, рассуждаем об истине и знании в их чистом виде; встретившись, они подкрепляют прекраснейший помысел человека: бессмертие. И однако же ты говоришь: мне было покойнее, мне было надежнее, когда я ребенком смыкал глаза у материнской груди и засыпал, не размышляя, облекаясь единственно в веру. Эта предосведомленность, это сопряжение разума со всем и вся, сцепление одного звена с другим, из века в век, подрывает мою опору, мое доверие к молитве, которая есть крылья к моему Богу! Ослабнут они, и я бессильно паду во прах, без утешения и надежды! Конечно же, я склоняюсь перед светом познания, великим и дивным, но мне кажется, что тут кроется человеческая гордыня — за желанием быть столь же мудрыми, как и Бог. «Вы будете таковыми!»* — сказал змей людям, соблазняя их вкусить от древа познания. Умом я вынужден признать истинность того, что изучает и доказывает астроном; я вижу удивительный, бесконечный Божественный разум во всем устроении мира, в малом и большом, в том, как, примыкая друг к другу, сцепляясь друг с другом, они образуют бесконечно гармоническое целое, — и я трепещу в моей величайшей нужде и скорби: что может изменить моя молитва там, где всё есть извечный закон?
Ты трепещешь, ибо ты зришь всемогущество, кое являет себя во всеобъемлющей любви, той сущности, где, по определению человека, разум и сердце слиты воедино; ты трепещешь, ибо ты знаешь, что Он избрал тебя и предназначил к бессмертию.
Я знаю это из веры, из священных, вечных слов Библии. Знание камнем придавливает мою могилу, а моя вера есть то, что его взрывает.
Это не так! Самый махонький цветочек проповедует со своего зеленого стебля, именем знания: бессмертие, — услышь его! также и прекрасное приводит доказательство бессмертию, и, обнадеженный верою и знанием, бессмертный не будет трепетать в своей величайшей нужде, крылья молитвы не ослабеют, ты уверуешь в вечные законы любви так же, как ты веруешь в законы разума.
Когда ребенок рвет в поле цветы и приносит нам целый пук, где иной цветок смотрит вверх, иной — вниз, где все они перемешаны, в каждом из них мы зрим красоту, эту гармонию красок и форм, которая столь приятна для наших глаз. Инстинктивно мы принимаемся все упорядочивать, и каждый отдельный цветок сливается с прочими в единство красоты, и мы глядим уже не на него, а на весь букет. Восприятие гармонии красоты у нас врожденное, на то у нас есть зрение и слух, эти два моста между нашей душой и окружающим сотворенным миром. Все чувства наши, все существо наше пронизаны Божественным, стремлением к гармонии, что обнаруживается во всем сотворенном, даже в пульсации воздуха, которая передается звуковыми фигурами.
В Библии есть выражение: «Бог в духе и истине»**, — вот где мы могли бы найти наиболее подходящее определение для того ощущения, кое мы называем чувством прекрасного; ибо что же это, как не «дух и истина», сие откровение Божие; так же, как собственная душа наша светится в глазах и в чудесном движении губ, так светится, в сотворенном мире, образ Бога «в духе и истине». Там гармония-красота во всем, от махонького листка и цветка до большого, пышного букета, от нашей земли до бесчисленных планет в небесном пространстве; насколько хватает глаз и насколько продвинулось знание, все — малое и большое — есть красота гармонии.
Но стоит нам обратить взгляд на человека, для которого у нас есть высочайшее, наисвященнейшее определение: «создан по образу Божию», человека, который в состоянии осознать и воспринять всё творение Божие, и гармония в сотворенном мире, похоже, нарушается. При рождении все мы равны! Как творения нас равняет то, что мы «не вправе ничего требовать». Сколь неодинаково Господь наделяет нас способностями! Иным дано бесконечно много, другим — ничтожно мало; дом и условия Господь предназначает нам с рождения, и сколь многим из нас не уготованы ли тяжелейшие испытания; нас туда ставят, нас туда помещают; сколь многие могли бы по праву сказать: «лучше бы я никогда не родился!»
Человеческая жизнь, самое высокое здесь, на земле, не подпала, следственно, законам красоты гармонии! Это немыслимо, это несправедливо, а потому не может иметь места.
Дисгармония жизни заключается в том, что мы видим лишь малую часть нашего существования, а именно — земную; должно быть продолжение жизни, бессмертие.
Это проповедуешь нам ты, махонький цветочек, как и все сотворенное в красоте и гармонии. Если бы наше существование окончилось смертью здесь, на земле, то совершеннейший Бог был бы несовершенным, Бог не был бы справедливость и любовь, как это удостоверяет всё в природе и Откровении. А если нам укажут на все человечество, как на ту сферу, где явит себя гармония, то тогда все наши усилия и труды сведутся к жизнедеятельности коралловых полипов; человечество станет тогда лишь памятником величию Творца, Он явит тогда лишь свое великолепие, но не свою величайшую любовь. Всеобъемлющая любовь не есть себялюбие!.. Мы обладаем бессмертием!
Исполненные сознания своего бессмертия, мы возносимся к Богу, в твердой уверенности, что все, что с нами ни случается, — к нашему благу! Наш земной взгляд способен проникнуть в небесное пространство до известной границы, наш духовный взор также простирается не далее известных пределов, но по ту сторону должны царить те же законы всеобъемлющей любви, что и здесь. Вечное рассудочное знание наперед не может страшить нас; мы, люди, могли бы и сами по себе это уразуметь. Нам прекрасно известно, как и что будет развиваться в разные времена года, нам известно время цветения и плодоношения, какие выведутся и приживутся сорта, время созревания, и когда забушуют бури, и когда наступит период дождей. Бог должен, причем в неизмеримо высшей степени, обладать такими же познаниями о своем творении: планетах вселенной, как наша земля, и роде человеческом, ее населяющем; он должен знать (и тысячелетия здесь для него все равно, что для нас день): тогда-то будет иметь место такое-то и такое-то развитие, и цветение рода человеческого, тогда-то забушуют бури страстей, сопровождающие это развитие, во время оных разовьются характеры, личность сделается мощным ведущим колесом, каждый будет — прирожденный человек Божий. История нам это показывает, звено цепляется за звено, в мире духа, равно как и в материальном творении; око мудрости, око Отца объемлет всё! — ну а разве у нас недостанет мочи, в сердечной горести здесь, на земле, молить с упованием этого Отца, молить, как молился Спаситель: пронеси чашу сию мимо меня, впрочем не моя воля, но твоя да будет!*** — нам не забыть этих последних слов! Исполнится наша молитва, она будет нам во благо, а нет, поступим, как ребенок, что приходит в горе к своему земному отцу, но не добивается у него исполнения своего желания, зато утешается ласковыми словами и любовными доводами рассудка, отчего горе тихо выплакивается, и детская боль унимается. По молитве нам будет даровано и это! На глаза навернутся слезы, а в сердце поселится упование! Да и кто изведал все пути души человеческой настолько, чтобы осмелиться отрицать, что молитва есть крылья, возносящие нас в ту сферу влияния, откуда Бог протянет нам оливковую ветвь помощи и милосердия.
Именно тогда, когда мы бредем с открытыми глазами дорогой знания, мы зрим великолепие возвещения. Мудрость рода человеческого — всего лишь одна пядь на высоком столпе откровения, несущем Бога, но короткий этот отрезок будет расти сквозь века, в вере и с верою. Знание — как химическая проба, которая показывает, что золото — настоящее.
Примечания
*. «Вы будете таковыми!» — сказал змей людям. — Парафраз библейского текста (Книга Бытие, 3: 5).
**. «Бог в духе и истине». — Цитата из Евангелия от Иоанна (4: 23).
***. «...пронеси чашу сию мимо меня, впрочем не моя воля, но твоя да будет»... — Слегка измененная библейская цитата (Евангелие от Луки, 22:42)
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |