Рождение сказки

Осторожно поднимается он по лестнице, тихонько, еле слышно открывает дверь в детскую и брызжет детям в глаза тоненькой струйкой сладкого молока. Он — маленький старичок, похожий на гномика, с красным колпачком на голове. Одет он в чудесный шелковый кафтан; только какого цвета этот кафтан, никто не знает: он отливает то красным, то синим, то зеленым. Гномик в красном колпачке — старый бог снов, который зовется в Дании Оле-Лукойе, что в переводе на русский язык значит «Оле Закрой Глазки!»

Вечером, когда ребенок ложится в постельку и ему не хочется спать, Оле неслышно подкрадывается к нему. Веки ребенка слипаются от сладкого молока, а Оле раскрывает над ним свой волшебный зонтик с картинками. Ребенку тогда всю ночь снятся увлекательнейшие сказки. Каких только прекрасных сказок не рассказал Оле мальчику Яльмару! Потому что никто на свете не знает столько сказок, сколько знает их Оле-Лукойе. Вот мастер рассказывать! И не только рассказывать, но и показывать. Он повез Яльмара на маленькой красно-белой лодке мимо зеленых лесов и садов. Он отворил ему дверь в мир чудесной датской природы с ее цветами, бабочками, удивительными рыбами с серебристой и золотистой чешуей, с большими и малыми перелетными птицами, индюками, утками и курами. Оле познакомил Яльмара с разными вещами и с самой любимой игрушкой детворы — оловянным солдатиком.

Если как следует задуматься, то Оле-Лукойе не кто иной, как сам Андерсен. Разве не он выходил в поле посмотреть, смахнул ли ветер пыль с травы и деревьев? Разве не он вырезал из бумаги детям презабавные сказочные картинки и рассказывал им чудеснейшие истории, от которых у ребятишек дух захватывало? К примеру, о том, как снимают с неба и чистят все звездочки и при этом нумеруют каждую звездочку и дырочку, в которой она сидела, чтобы потом не перепутать. Разве не Андерсена, как и Оле-Лукойе, упрекали в том, что своими сказками он «извращает понятия детей» о реальной жизни?

Поэт и волшебник, Андерсен часто меняет облик. То он — Оле-Лукойе, а то и просто студент, который рассказывает девочке Иде разные необыкновенные истории про балы, на которых пляшут и веселятся цветы. И не раз черствые, далекие от поэзии люди недовольно говорили Андерсену, как и этому студенту: «Ну, можно ли забивать голову ребенка такими бреднями? Глупые выдумки!» Но Андерсен не обращал внимания на эти слова и раскрывал детям такой же новый, необыкновенный мир, какой Оле-Лукойе раскрыл мальчику Яльмару, а студент — девочке Иде.

Откуда приходили к Андерсену сказки? Отовсюду! Порой они слышались ему в пении птиц, как сказка о Дюймовочке. Он слышал их и от разных людей, как самые первые и любимые сказки, которым он, по его словам, радовался, будучи малышом, — «Огниво», «Маленький Клаус и Большой Клаус», «Принцесса на горошине».

Все знают, кого надо называть «принцессой на горошине», кого — «стойким оловянным солдатиком», а кого — «голым королем».

— Эх ты, принцесса на горошине! — снисходительно говорят об изнеженной, избалованной и капризной девочке.

— Настоящий стойкий оловянный солдатик! — называют мужественного и волевого человека.

— А ведь король-то голый! — нередко бросают в адрес человека, который одержим манией величия или выдает себя не за того, кто он есть на самом деле.

Трудно представить, что было время, когда этих и других сказок Андерсена попросту не существовало. Кажется, они жили всегда. А ведь в юности Ханс Кристиан был скромным начинающим писателем, который долго, не понимая своего призвания, считал себя поэтом, романистом и драматургом, а вовсе не сказочником. Но сказка постоянно жила в поэтической душе Андерсена. Куда бы он ни шел, дорога неизменно приводила его к сказке, ее драгоценные зерна обнаруживались во всем, что бы он ни писал: в стихотворениях, в путевых очерках, в романах. Ведь еще в 1829—1830 годах писатель собирался создать цикл датских народных сказок. Прошло немало лет, пока сбылась его мечта.

За первым, мартовским выпуском сказок в октябре 1835 года последовал второй, а в апреле 1837 — третий. Они составили первый том сборника, который Андерсен назвал «Сказки, рассказанные детям» (1835—1841). Это было только начало. Писатель задумал цикл сказок и в течение всей своей жизни выпустил несколько сборников под разными названиями. После первого сборника появился второй — «Новые сказки» (1844—1848), а за ним — «Истории» (1852—1855) и «Новые сказки и истории» (1858—1872). Хотя названия этих сборников редко где упоминаются и читатели считают Андерсена автором отдельных сказок, знать об этом нужно. Писатель не случайно менял названия сборников и включал в них совершенно определенные сказки. Однажды он спросил Эдварда Коллина: «Посоветуйте, как разделить мои сказки на три выпуска: разместить ли их в том порядке, в каком они написаны, или же распределить их так, чтобы в зависимости от содержания они могли читаться одна за другой». Незадолго до смерти Андерсен с огорчением говорил, что люди судят о его сказках неправильно, не зная, когда написана та или иная из них, и, следовательно, не могут оценить по достоинству актуальность этих сказок.

В первый сборник Андерсен включил в основном сказки, близкие по содержанию и по стилю к народным. В них прославлялось мужество, ум и любовь, искрилась веселая задорная шутка. Сказки были разные. Были пересказы и переделки народных — «Огниво», «Маленький Клаус и Большой Клаус», «Принцесса на горошине», «Дорожный товарищ», «Дикие лебеди», «Русалочка» и «Свинопас». Были сказки, основанные на датских народных поверьях, — «Аисты», «Райский сад», «Оле-Лукойе». Были и такие, где использовался сюжет сказок других народов, — «Нехороший мальчик», «Новое платье короля», «Сундук-самолет». В этот же сборник впервые вошли сказки, которые придумал сам писатель, — «Цветы маленькой Иды», «Дюймовочка», «Ромашка», «Стойкий оловянный солдатик».

Когда сказки Андерсена появились на книжных прилавках датской столицы, все были поражены. Никто никогда ничего подобного не читал. Какие странные герои! Ведь датские дети привыкли к ангелоподобным и воспитанным принцам и принцессам! У Андерсена же в сказке «Огниво» принцесса разъезжает верхом на собаке, а другая принцесса, Элиза из сказки «Дикие лебеди», отличается необыкновенным трудолюбием и самоотверженностью. Она бродит по полям и болотам в поисках изгнанных братьев, из жгучей крапивы плетет одиннадцать рубашек, которые могут их спасти. Ее руки покрываются волдырями от ожогов, но она не прерывает работу. Преодолевая страх, пробирается Элиза ночью на кладбище за крапивой. И все время молчит. Если она заговорит, братья ее навсегда останутся лебедями. Даже по дороге на казнь Элиза плела рубашки, и ее беззаветный труд спас братьев.

А куда девалось в сказках уважение к важным персонам?! Ведь король у Андерсена и вовсе голый! Он занят не важными государственными делами, а лишь своими нарядами. Королевские же министры и чиновники — глупы, лицемерны и боятся сказать правду. Ведь их могут обвинить в том, что они не соответствуют своей должности! Так Андерсен вводит глубоко социальный смысл в сказку.

Изменился и мир волшебной сказки. Купеческий сын из сказки «Сундук-самолет» летает не на волшебном ковре, как в сказках «Тысячи и одной ночи», а в старом сундуке. Щеголяют же герои Андерсена вовсе не в семимильных сапогах: у них на ногах непромокаемые сапоги или калоши счастья, которые, правда, подарила им если не сама фея Счастья, то камеристка одной из ее многочисленных камер-фрейлин. Но камеристка эта, как и сопровождающая ее другая фея — фея Печали из сказки «Калоши счастья», похожа на простую горничную. Ведьма в сказке «Русалочка» — обыкновенная злая старуха.

И фантастика сказок Андерсена была просто удивительна! Человек в сказке «Райский сад» попадает в жилище ветров, где мать ветров ругает сыновей за проказы.

Спички из сказки «Сундук-самолет», происходившие от сосны, хвастаются тем, то каждое утро в молодости пили алмазный чай, то есть росу, и что они были богаты, потому что, как известно, лиственные деревья одеты только летом, а у них хватало средств и на зимнюю и на летнюю одежду. Здесь под видом «благородного» хвойного дерева — сосны и лиственных деревьев — бедняков Андерсен показал социальное неравенство в обществе, разоблачая его.

В сказках Андерсена появились поэтические описания природы, как, например, в сказке «Русалочка»: «В открытом море вода совсем синяя, как лепестки самых красивых васильков, и прозрачная, как чистое стекло!... на дне растут удивительные деревья и цветы с такими гибкими стеблями и листьями, что они шевелятся, как живые, при малейшем движении воды. В этой чаще шныряют маленькие и большие рыбы, точь-в-точь как у нас птицы в лесу».

Люди понимающие сразу оценили прелесть подобных описаний.

— Это же поэтично! — говорили они.

— Поэтично-то поэтично! — возражали им привыкшие к традиционным литературным описаниям читатели. — Да разве в народных сказках бывает такое начало, как у Андерсена в сказке «Скверный мальчишка»: «Жил-был старый поэт...»?

Хотя здесь сказочный зачин и обычен, но обращен он не к сказочному герою. Или, например, зачин в сказке «Цветы маленькой Иды», которая начинается с прямой речи:

«— Бедные мои цветочки умерли! — сказала маленькая Ида».

Что уж говорить о концовках андерсеновских сказок! Ведь даже у замечательного французского писателя Шарля Перро сказки в первоначальном виде кончались нравоучением. В сказках Андерсена прямого назидания не было, но зато там содержался высокий нравственный смысл. Его сказки учили Доброте, Любви и Справедливости. В них заключался целый мир, который можно назвать «андерсеновским». Там встречались необыкновенные волшебные существа, переживавшие удивительные приключения. Вот Русалочка, дочь морского короля. Она совсем как человек. Русалочка с детства стремится в мир людей и боготворит мраморную статую мальчика, занесенную во время кораблекрушения на морское дно. Полюбив принца, она мечтает сама стать человеком. Русалочка жертвует своим прекрасным голосом, отдает морской ведьме свой русалочий хвост, чтобы быть рядом с возлюбленным. Она становится первой красавицей при дворе принца.

Русалочка достойна человеческого облика, который достался ей за великие страдания. Когда Русалочка выпила огненный напиток ведьмы, ей показалось, будто тело пронзил острый меч, а каждый шаг причинял такую боль, будто она ступала на иглы или острые ножи. Так самоотверженно терпела Русалочка муки во имя большой любви.

Датский фольклор знает немало сказок и преданий о русалках. В одном из них, использованном Андерсеном, говорится, что только беспредельная любовь к ней человека поможет русалке обрести бессмертие. Писатель по-своему трактует это предание. В его сказке не человек любит русалку, а русалка любит человека. Но андерсеновская героиня необычайно человечна, и любовь ее сильнее желания стать бессмертной.

Она решается на самопожертвование ради любви. Чтобы быть рядом с принцем, принимает она человеческий образ и идет на невыносимые муки, ради него отдает свой прекрасный голос. Ее любовь ничто не может уничтожить, даже женитьба принца на другой. Русалочка знает: стоит ей вонзить нож морской ведьмы в сердце принца и она снова очутится в море вместе с родными и проживет 300 лет. Но она умирает, не желая спасти свою жизнь ценой жизни любимого. Эта великая самоотверженная любовь Русалочки бессмертна.

Хотя сказка кончается печально, она утверждает светлый и чудесный мир человеколюбия и благородства, высокой любви. В этой сказке чувствуется и немного грустная на сей раз, но неизменно добрая улыбка сказочника. Он снисходителен к обычным людским слабостям, что видно на примере очеловеченных им обитателей моря.

У Русалочки есть отец — морской король, сестры, старая бабушка. Русалки могут и посплетничать, как люди. Мать короля гордится своей родословной и потому всегда носит дюжину устриц на хвосте, тогда как другие имеют право носить только шесть. При всей знатности бабушка не гнушается работой и заправляет всем дворцовым хозяйством. Ее внучки-русалочки сами сажают цветы на клумбах.

По своему настрою и мироощущению близка к этой сказке и сказка «Дюймовочка». В цветочный горшок посадили ячменное зерно, и из него тотчас же вырос прекрасный большой цветок, похожий на тюльпан. Когда тюльпан раскрылся, в его чашечке оказалась маленькая, хорошенькая девочка с прелестным серебристым голоском — Дюймовочка. Все ее обижают, а она слаба и не может защищаться. Но Дюймовочка — настоящий человек, добрый, стойкий, любящий солнце и цветы, птиц и насекомых. Когда девочку похищает майский жук, она боится не за себя. Ее беспокоит, как бы красивый белый мотылек, о котором она больше не сможет заботиться, не умер с голоду. Она жалеет замерзшую ласточку и пытается отогреть ее. Ласточка вправду ожила и стала верным другом Дюймовочки. По-сказочному щедро вознаграждена девочка за свою доброту. Ласточка уносит Дюймовочку в теплые края, где она становится женой прекрасного маленького короля эльфов.

Дюймовочка — человек в миниатюре. «Фи! Она совсем как человек! Как некрасиво!» — презрительно говорят барышни-майские жуки. Писатель наделил свою героиню не только человеческим обликом, но и большим человеческим достоинством. Предпосылая ее имени эпитет «маленькая», Андерсен подчеркивает человечность и мужество девочки. Дюймовочка так мала, что блестящая скорлупа грецкого ореха служит ей колыбелькой, голубые фиалки — матрацем, а лепестки розы — одеяльцем. При каждом удобном случае писатель напоминает о том, как Дюймовочка слаба, особенно тогда, когда ей приходится трудно: «Платьице Дюймовочки все разорвалось, а она была такая маленькая, нежная, долго ли ей замерзнуть до смерти. Пошел снег, и каждая снежинка была для Дюймовочки то же, что целая лопата снега для нас: мы ведь большие, а она была всего-то с дюйм». Но это крошечное существо способно на настоящие чувства: Дюймовочка нежно заботится о мотыльке, спасает от гибели ласточку. И потому ее имя стало символом душевного мужества и стойкости.

Волшебный мир андерсеновских сказок населен птицами и животными. Сохраняя свои повадки и вкусы, они вместе с тем ведут себя как люди. Самое большое удовольствие для аистов — бродить по болоту да глотать лягушек и ужей. Вместе с тем они думают и разговаривают как люди. В соединении аистиных повадок с чертами человеческого характера проявляется в сказке «Аисты» неподражаемый андерсеновский юмор. Папа-аист, стоя на одной ноге неподалеку от гнезда, где расположилась мама-аистиха с четырьмя аистятами, «рассуждает» про себя: «У гнезда аистихи, моей жены, стоит часовой. Верно, все думают, что мы — важные персоны. Никто ведь не знает, что я ее муж, вот все и думают, что я назначен на этот пост. То-то важно!» Тщеславие и самодовольство производят особенно смешное впечатление, когда Андерсен приписывает их таким птицам, как аисты. Аисты наделены и множеством положительных черт. Птицы в сказке напоминают уважающих друг друга солидных супругов. И, как всякие добропорядочные родители, стремятся, чтобы их аистята не отстали от других, чтобы семья не потеряла уважения себе подобных. Мать сообщает детям, что завтра на болото прилетают несколько приятных аистиных семейств с детьми и ей хочется убедиться в превосходстве своих птенцов. Комическое впечатление производят речи аистихи, обучающей аистят полету, который она называет «маневрами».

— Смотрите на меня, — сказала аистиха. — Голову вот так! Ноги — так! Раз-два! Раз-два! Вот что поможет вам пробить себе дорогу в жизни.

Наивные и глупенькие аистята — настоящие дети. Одному из них хочется лететь в Египет, но научиться летать трудно, а к тому же и страшно. При первой же неудаче он, как капризный ребенок, заявляет:

— Не хочу летать. Не нужны мне ваши теплые страны!

Аистиха терпеливо, как настоящая мать, помогает аистенку преодолеть нерешительность и страх.

— Значит, ты хочешь замерзнуть здесь зимой? Хочешь, чтобы пришли мальчишки, задушили тебя и зажарили? Постой, сейчас я их позову!

— Ай нет, нет! — взмолился аистенок и опять выпрыгнул на крышу.

Вот еще один взрослый аист из сказки «Оле-Лукойе», который летел в теплые страны, устал, опустился на палубу корабля и был посажен в птичник к индюкам, уткам и курам. Те возмущенно встретили незнакомца, который к тому же рассказывал всякие непонятные истории об Африке, пирамидах и каких-то там страусах. Утки ничего не поняли.

— Ну не дурак ли он? — закрякали они.

— Конечно, дурак! — согласился с ними индейский петух и, возмущенный, что кто-то знает больше, чем он, надулся.

Да и какое дело этим птицам до Африки, когда они живут своими мелкими птичьими интересами и сами смеются своим остротам!

— Какие у вас чудесные тонкие ноги! — сказал индейский петух аисту. — Почем за аршин?

Утки крякали. Им было очень смешно. А над ними смеялся сам Андерсен. Изображая этих птиц, он имел в виду людей, ведь некоторые из них, живя в своем «птичнике», ничего не видят, хвалят свое и порочат чужое.

Не часто приходится мышкам лакомиться салом и сыром! Такие роскошные кушанья подают только по большим праздникам. Вот и мышки в день свадьбы своих родственников тщательно вымазали весь узенький коридор салом, а из выеденной корки драгоценного для них сыра устроили кресло для новобрачных. Комический эффект производит то, что животные ведут себя как люди, усвоив все людские манеры, обряды и условности. Мышки в сказке «Оле-Лукойе» торжественно готовятся к свадьбе. Вежливо приглашают они на свадьбу мальчика Яльмара.

— Не угодно ли вам сесть в наперсток вашей матушки? — сказала Яльмару мышка. — Я буду иметь честь отвезти вас.

— Ах, не беспокойтесь, фрёкен! — ответил Яльмар.

Андерсен сохраняет естественные свойства животных и насекомых и дает их портретные характеристики. Потому-то читателю кажется, что он попал в определенную социальную среду: то это городское мещанство, то прижимистые крестьяне, то богатые купцы, а то и светское общество. Реальная жизнь сама подсказывала Андерсену персонажей его сказок. «Огонь трещит в печке, — писал Андерсен в феврале 1836 года, — ко мне приходит моя Муза, рассказывает множество сказок и приводит ко мне героев из обыденной, окружающей нас среды. Она говорит мне: «Погляди на этих людей, ты их знаешь, нарисуй их, они должны жить!»

И люди жили в сказочном мире Андерсена в разном обличье. Порой они были цветами. Писатель очень любил цветы, в петлице его сюртука всегда был цветок. Он сделал цветы главными персонажами двух сказок — «Цветы маленькой Иды» и «Ромашка». У цветов свой язык, они не говорят, а объясняются знаками. Они качаются на стебельках и, чуть подует ветер, начинают шевелить лепестками и зелеными листиками. Они прекрасно понимают друг друга. Однажды высокая крапива шепнула гвоздике:

— Ты так мила, я тебя очень люблю!

Цветы у Андерсена не только беседуют между собой, но и влюбляются, и умирают. Да, да! И умеют летать. Как-то в сказке «Цветы маленькой Иды» цветы прыгнули со стебелька высоко в воздух, захлопали лепестками, словно крошечными крылышками, и полетели. Они превратились в бабочек. Цветы танцуют и устраивают балы. Тюльпаны и гиацинты танцевали друг с другом, да так мило: то они становились в круг, то протягивали друг другу длинные зеленые листочки и кружились попарно. Чаще всего цветы необыкновенно прекрасны. Но если присмотреться к ним как следует, то и они очень похожи на людей и, как люди, порой могут быть даже некрасивы. Большая желтая лилия, играющая на рояле, оказывается жеманной светской барышней, к тому же, видно, не очень симпатичной — она поворачивает «свое длинное желтое лицо» то в одну сторону, то в другую и кивает в такт чудесной музыке. Среди цветов существует сословное неравенство. Пышные розы в маленьких золотых коронах — король и королева, левкои и гвоздика — придворные.

Вот ромашка из одноименной сказки. Совсем простенький цветочек, который растет даже не в саду, а за изгородью цветника. Но вглядитесь в нее как следует! Это — милая скромная девушка. Ее белые лепестки и желтенькая сердцевинка — белое платье и доброе, «золотое» сердце.

Зато тюльпаны и пионы, яркие и красивые, отлично сознают свою красоту и стараются держаться как можно прямее, чтобы на них обратили внимание. Но отчего они так покраснели и надулись? Что их возмутило? Слыханное ли дело! К бедной ромашке прилетел в гости жаворонок. Да, к ромашке! Ведь тюльпаны и пионы, выражаясь языком Андерсена, — самовлюбленные и надменные люди, которые кичатся своим богатством и знатным происхождением. Ромашка же — простой и добрый человек, человек в высоком смысле этого слова, верный, преданный друг. Хотя ромашка проста и невзрачна, она нисколько не унывает, она скромна и довольна всем на свете, любит солнце и пение птиц. Но когда ее друга жаворонка сажают в клетку, ромашку перестает радовать прекрасная природа, и она думает только о том, как бы ему помочь. Хотя конец грустен — жаворонок погибает, а ромашку выбрасывают на пыльную дорогу, — сказка утверждает, что можно и нужно жить, раз на свете есть такие добрые и любящие сердца.

В сказочном мире Андерсена зажили новой жизнью игрушки. Кукла Софи из сказки «Цветы маленькой Иды» танцует на балу вместе с цветами. Но если как следует присмотреться к ней и послушать ее разговоры, то сразу видно, что это вовсе не кукла, а пустая взбалмошная девица, к тому же еще притворщица.

Игрушки, как и люди, бывают разные. Жили-были когда-то двадцать пять оловянных солдатиков-братьев. Были они все похожи друг на друга как две капли воды, так как родились от одной оловянной ложки. Только на одного солдатика олова не хватило, и он остался одноногим. Но это оказалось даже его особым достоинством. Солдатик на одной ноге стоял так же твердо, как его братья на двух. Он храбро перенес все испытания, выпавшие на его долю. Волны захлестывали утлую лодчонку, в которой плыл солдатик, но он бесстрашно смотрел вдаль, держа ружье на плече. Ни встреча с огромной водяной крысой-таможенником, ни страшный грохот водопада не испугали его. Когда лодка погружалась в воду, в ушах солдатика звучали слова песенки:

Вперед, о воин!
Иди на смерть.

Солдатик любил маленькую танцовщицу, которая тоже твердо держалась на одной ножке. Он мужественно погиб в огне, но после его гибели сохранилось маленькое оловянное сердце — символ верности долгу и любви.

А теперь посмотрим, как рисует Андерсен всевозможные вещи. Заглянем, к примеру, на кухню! Вот что представляет собой кухонная утварь в сказке «Сундук-самолет»: у глиняной миски есть биография, молодость ее прошла в доме добрых чистоплотных хозяев; котелок — домосед; корзинка для провизии славится своими свободолюбивыми высказываниями; спички и самовар — знатные господа. Самовар «поет», стоя только на господском столе, а спички презирают всех обитателей кухни и называют их «чернью». Но грош цена их мании величия: в конце концов спички сгорают дотла! Послушаем, как разговаривают эти обитатели кухни. Когда гусиное перо предлагает соловью спеть, многие из них вне себя.

— По-моему, это в высшей степени неприлично — слушать какую-то залетную птицу! — проговорил большой медный чайник, кухонный «певец» и сводный брат самовара.

— Я просто сама не своя! — воскликнула корзинка для провизии. — Вы не поверите, до чего я выхожу из себя!.. Разве так следует проводить вечера? Неужели нельзя навести порядок в доме? Каждый бы тогда знал свое место, а я руководила бы всеми!

Юмор рождается оттого, что за «посудными» интересами обитателей кухни угадываются аналогичные интересы людей. Котелок заявил соседям: «Единственное мое баловство — это лежать после обеда чистеньким на полке и вести приятную беседу с друзьями». Претензии на знатность и презрение к «черни» особенно смешны, когда они приписываются спичкам и посуде.

Веселую историю о спичках рассказал королю с королевой в сказке «Сундук-самолет» купеческий сын, который посватался к их дочери-принцессе.

Под видом рассказчика Андерсен, скорее всего, изобразил себя, тем более он сам писал друзьям в феврале 1839 года, что подарит им необычайно сатирическую сказку «Спички».

Сказочный мир Андерсена населяет также множество людей. Кого там только нет — подмастерье, сапожник, пономарь, трактирщик, аптекарь, пастух, студент, советник, писатель и даже солдат!

До чего хорош солдат из сказки «Огниво»! Ранец за спиной, сабля на боку. Отвоевался солдат — пора ему домой. Но нет! Встретилась ему на пути ведьма, и начались удивительные приключения солдата. В народной сказке и ее вариантах, из которых выросла андерсеновская сказка «Огниво», безвестный солдат становится мужем принцессы и правителем государства. Но прежде либо старик, либо старуха заставляет солдата добыть свечу и деньги у спящего тролля. Свеча оказывается волшебной, и, когда солдат зажигает ее, появляется Дух свечи — железный человек. Он избавляет солдата от нищеты и помогает увидеть прекрасную принцессу. Каждую ночь посещает солдат принцессу, пока однажды не узнает об этом король. Он приказывает повесить солдата, но тот просит перед смертью исполнить его последнее желание. Король соглашается: солдат зажигает трубку от волшебной свечи. Появляется Дух свечи и прогоняет короля вместе с его. советниками.

Теперь вспомним сказку Андерсена «Огниво», написанную по мотивам народной. В ней рассказывается о приключениях бравого солдата, которому повстречалась в пути ведьма. Она попросила солдата достать ей из дупла дерева огниво. Солдат влез в дупло и спустился в подземный ход, где три огромные собаки стерегли медь, серебро и золото. Там солдат нашел огниво, да и денег прихватил с собой немало. Разбогател солдат, убил ведьму, поселился в городе, пил, ел, веселился и дружков своих тоже не забывал. Потом узнал про волшебную силу огнива и воспользовался им, чтобы повидать прекрасную принцессу. Король хотел казнить солдата, но тот вовремя вспомнил про огниво. В конце концов солдат стал королем и женился на прекрасной принцессе.

Казалось бы, сказка Андерсена повторяет почти весь сюжет народной. Ее герой — настоящий солдат, храбрый, сметливый и решительный; как и герой народной сказки, он не жалеет денег для друзей, щедр к беднякам. Вместе с тем писатель своеобразно передал фольклорный сюжет. В предисловии к выпуску 1837 года он писал о первых своих сказках: «По-своему я рассказал их, допуская всякое изменение, какое считал уместным, позволяя фантазии освежить краски, поблекшие в старых картинах». В датских народных сказках король часто — безобидный человек; первые андерсеновские короли — слезливые, добрые, с державой под мышкой, отпирающие городские ворота, — похожи на королей народных сказок, а королева из сказки «Огниво» умеет не только в каретах разъезжать, но и кроить и шить.

Хотя «Огниво» — сказка волшебная, однако ее фантастические существа уже другие. Исчезает тролль и Дух свечи. Вместо тролля появляется обычная сказочная ведьма, да еще наделенная человеческими чертами — жадностью, хитростью. Волшебные персонажи Андерсена близки к реальной жизни и ведут себя обычно и буднично. Бабушка ведьмы забыла в дупле огниво, ведьма-внучка хитра и хочет с помощью солдата добыть огниво. Вместо волшебных слуг у писателя выступают собаки. Только они фантастически большие, глаза же у них — огромные: писатель сравнивает их с чайной чашкой, с мельничными колесами, со знакомой всем копенгагенцам Круглой башней. И сами волшебные приключения носят реальный, жизненный характер. Герои народных сказок обычно попадают в лес с золотыми, серебряными и медными деревьями. Солдат в сказке Андерсена приходит в подземелье, где хранятся золотые, серебряные и медные деньги. В сказке упоминаются Копенгаген, театр и Королевский сад. Обычный же человек и животные живут в сказке фантастической жизнью и подчиняются сказочным законам. Солдат, который идет с войны, встречает ведьму. Собака приносит солдату деньги, возит на спине королевскую дочь и рисует кресты на воротах домов.

Андерсен сохраняет из народной сказки некоторые присущие ей детали, например троекратное повторение отдельных событий. Однако в его сказке действие разыгрывается наглядно, как на сцене театра: солдат ударил по кремню — «раз, два, три».

В сказке все время слышится голос писателя-рассказчика, голос самого Андерсена. Он дает оценки происходящему, он радуется, когда его герой проявляет щедрость. «И это было очень хорошо с его стороны, — говорит писатель, когда разбогатевший солдат раздает беднякам деньги, — ведь он по себе знал, как трудно сидеть без гроша в кармане».

Прекрасно понимая жизнь и людей со всеми их слабостями, писатель не говорит прямо, что друзья покинули солдата, когда тот обеднел. Нет, он находит другую, иронически-лукавую формулировку, под которой, однако, нетрудно угадать истину: «...никто из его друзей не навещал солдата, уж очень высоко было к нему подниматься». Зато когда он «...опять перебрался вниз, в хорошие комнаты, стал ходить в щегольском платье, все его друзья сразу же признали солдата и ужасно полюбили его».

Глубокий смысл андерсеновской сказки придавал ей внутреннюю силу, делал ее чрезвычайно разносторонней. Увлекательность, фантастичность, волшебство, веселая насмешка, мягкий юмор привлекали к ней детей. Ироничность и мудрость делали ее интересной и для взрослых. При всем своем юморе сказки Андерсена — очень серьезны, они многому учат, заставляют задумываться. В этом смысле к ним подходят слова Пушкина:

Сказка — ложь, да в ней намек,
Добрым молодцам урок.

Хотя в сказках Андерсена нет назидательности, нет «нравоучительного хвостика», как говорил русский критик Добролюбов, в ней есть «намек», и его надо понять.

Возьмем сказку «Маленький Клаус и Большой Клаус». В народной сказке, использованной Андерсеном, два брата все время пытаются «насолить» друг другу. Писатель сохраняет основной мотив народной сказки. Но главное у него — не вражда братьев, а борьба бедняка с богачом. В народной сказке — два брата, старший и младший. У Андерсена — два человека с одинаковыми именами, которых различают по их благосостоянию: «...того, у которого было четыре лошади, прозвали Большой Клаус, а того, у которого только одна, — Маленький». Писатель углубляет характеры богача и бедняка: Большой Клаус — жестокий, алчный и глупый человек, к тому же ханжа: собираясь утопить Маленького Клауса, он заходит в церковь прослушать псалом. Бедняк весел, легко примиряется с житейскими невзгодами, умен, ловок и изворотлив, потому-то победа Маленького Клауса над Большим вполне оправданна. Он сумел избавиться от Большого Клауса и разбогатеть. В конце сказки, бросив в реку Большого Клауса, который мечтал завладеть на дне богатыми стадами, Маленький Клаус лукаво замечает: «Ох, боюсь, не найдет он там ни коров, ни быков!» Мужество, бесстрашие и изобретательность человека из народа изобразил писатель в этой сказке.

Особенно усиливается андерсеновский «намек» в сказках про королей. Удивительные истории происходят в чире этих королей, королев и принцесс!

Принцесса на горошине все та же. Ничуть не изменилась за те долгие годы, что существует на свете. Потоки дождевой воды по-прежнему стекают по ее волосам и платью. «Я — настоящая принцесса», — твердит она. И не спит почти всю ночь напролет, потому что через двенадцать тюфяков и двенадцать перин чувствует горошину. Все убеждаются: она и вправду — «настоящая принцесса».

Как много сказано в чудесной и лукавой сказке «Принцесса на горошине»! Сколько там скрыто такого, чего Андерсен не сказал прямо! Но читатели все равно понимали, что в этой сказке писатель высмеял изнеженность и ничтожность интересов богатых и знатных людей.

Критики долго спорили, откуда, из какой страны пришла «Принцесса на горошине». Многие даже уверяли, что эта сказка с Востока. Ведь только там встречаются такие изнеженные существа, как принцесса. Сам Андерсен утверждал, что сказка эта датская. Только не надо искать в ней буквального сходства с народной. Во многих датских народных сказках состоятельный человек или молодой крестьянин, прежде чем жениться, предъявляет невесте какое-то непременное условие: будь умна, трудолюбива, поменьше ешь и довольствуйся лишь четвертью горошины, а то и воздухом питайся. Женитьба — дело серьезное, поспешишь — всю жизнь будешь маяться. И расчетливый крестьянский сын или богатый сквалыга должен придумать, как бы побыстрее определить, достойна ли девушка, к которой он сватается, стать его женой.

Андерсен пользуется основным мотивом народной сказки. Принц ищет жену, руководствуясь теми же соображениями, что и крестьянский сын. Как бы не ошибиться! Да и король с королевой у Андерсена не очень-то отличаются от зажиточных крестьян народной сказки. Король сам отпирает городские ворота, а королева сама стелет постель. Это подчеркивает связь Андерсена с датской народной сказкой, где королевы и принцессы щеголяют в передниках и сами ходят на базар.

Но шуточная сказка Андерсена иначе рассказывает о том, как в некоем королевстве принц выбирал себе жену. Принц хочет жениться только на «настоящей принцессе». Что же такое «настоящая принцесса»? Принца, да и короля с королевой не интересуют ни ум, ни трудолюбие, ни даже аппетит невесты, а лишь «настоящая» ли она принцесса? Почувствует ли, что лежит на горошине? И — о чудо! — все просто ахнули. Через двенадцать перин и двенадцать тюфяков девушка почувствовала горошину. «Вот это настоящая принцесса!» — в восторге решили все. В сказке все время проглядывает насмешливая улыбка Андерсена. Он смеется сам и заставляет смеяться читателя над глупостью королевской семьи и чувствительностью принцессы. Когда же в конце сказки он говорит: «Вот история, так история!», — он не обманывает. В жизни есть такие «принцессы» и есть такие «горошины», из-за которых некоторые проводят бессонные ночи.

И еще об одной принцессе, но уже не снисходительно, а иронически рассказывает Андерсен. Это героиня знаменитой сказки «Свинопас». Об этой сказке сам автор сказал, что «в ней заключено несколько зерен мудрости из старой датской народной сказки». Писатель имел в виду народную сказку «Нищий». Там речь идет о высокомерной английской принцессе, которая считала: «Никого нет на свете достойного меня». К принцессе сватался датский принц, но она отвергла его вместе со всеми чудесными подарками. Не понравились ей ни шесть молочно-белых лошадей со светло-розовыми гривами и позолоченными копытами, ни драгоценный корабль с шелковыми парусами. Тогда принц переоделся в старую сермягу, взял посох в руки и нанялся к английскому королю в скотники за кусок хлеба и кров над головой. И вот, падкая на золотые безделушки, принцесса подарила принцу-скотнику свою любовь за золотое веретено, прялку и челнок. Отец-король заставил дочь обвенчаться со скотником и прогнал их с позором со двора. Нищета, странствия, унижение и горе смягчили высокомерный нрав принцессы, она полюбила принца.

Андерсен почти целиком воспользовался первой половиной сказки. У его принца «королевство было маленькое-премаленькое, но не настолько, чтобы нельзя было жениться, а жениться принцу хотелось». Писатель оживляет повествование тем, что непосредственно обращается к читателю: «Послушаем же, как было дело». В народной сказке датский принц преподносит будущей невесте волшебных лошадей и драгоценный корабль. Андерсен заменяет подарки из народной сказки розой и соловьем. Он поэтизирует дары принца, прекраснее которых нет на свете и которые создала сама природа. Эти изменения нужны, чтобы высмеять принцессу с ее мещанскими чертами характера. При виде ларцов с подарками она мечтает: «Если бы там оказалась маленькая киска!» И как же велико ее разочарование, когда она видит, что роза и птица не искусственные, а настоящие. Принцесса отвергла принца и его чудесные дары, но согласилась поцеловать свинопаса за волшебный горшочек и музыкальную трещотку. В народной сказке принцесса становится иной. В сказке Андерсена принцесса так ничего и не поняла, так ничему и не научилась, и принц отвергает ее.

Хотя Андерсен сам создал Оле-Лукойе, который убаюкивал детей своими сказками, навевая чудесные сны, его собственные сказки отнюдь не убаюкивали, а заставляли задумываться. Такова, например, сказка «Новое платье короля».

Еще в испанской легенде XVI века рассказывалось о том, «что приключилось с одним королем и тремя обманщиками». Явились однажды три человека к некоему королю и сказали: они-де могут изготовлять ткань, которая обладает чудесным свойством. Ее не может увидеть незаконнорожденный, не имеющий права на имя отца. Обманщики оказались тонкими психологами: они сыграли на боязни короля прослыть незаконнорожденным и, значит, не имеющим права на престол. Монарху ничего не оставалось, как только притвориться, будто он видит прекрасную ткань. Однажды он даже выехал на прогулку в платье из этой ткани. Все молчали. И только негр открыл королю правду.

Андерсен, решив, по его словам, «...придать сказке более сатирический характер», преобразовал чудесное свойство ткани, которое в испанском источнике разоблачало незаконнорожденных. У Андерсена ткань, выдуманная обманщиками, становилась «невидимой для всякого человека, который не на своем месте или непроходимо глуп». Вот и оказалось, что король, министр и первые чиновники государства непригодны для занимаемых ими должностей.

В сказке «Новое платье короля» король тщеславен и ничтожен, не интересуется государственными делами, а лишь непрерывно переодевается. Если про некоторых королей говорили: «Король в совете», то про этого говорили: «Король в гардеробной!» Потому так велика была его радость, когда ему пообещали платье, которое не носил ни один король на свете!

Очень важна в сказке сцена, где король убеждается в своей глупости и начинает сомневаться, может ли он быть монархом. «Неужто я глуп?.. Или, может быть, не справляюсь со своими служебными обязанностями?» «Умные» министры и «усердные» государственные чиновники под стать монарху. Они тоже не видят платья, но лицемерно скрывают это и льстиво поддакивают любому слову короля.

Сатира в этой сказке острая и меткая. Глупый король, лицемерные министры и чиновники дают обманщикам провести себя и даже награждают их рыцарским крестом в петлицу. В замечательных сатирических сказках Андерсена не много таких мест, которые могли бы сравниться с заключительными сценами этого произведения; король разделся догола, а обманщики делали вид, будто подают ему одну за другой разные принадлежности нового туалета. Король поворачивался во все стороны и вертелся перед зеркалом, пока наконец не заявил, что он уже одет. Тогда камергеры стали шарить руками по полу, делая вид, будто поднимают шлейф. Потом они гордо шли за королем, поддерживая руками воздух, не смея показать, что ничего не видят. Только ребенок, который не был скован ни страхом, ни придворным этикетом, кричит: «А король-то голый!»

Испанская новелла — всего лишь веселый демократический анекдот. Она забыта, ее знают только специалисты-литературоведы. Сказка Андерсена живет потому, что в ней скрыта большая сила обобщения.

Таковы были эти первые подлинно андерсеновские сказки. Куда он только не приводил в них читателя! В чертоги морского короля и во дворец земного, в заоблачные выси, где летает сундук-самолет, и на постоялый двор, в аптеку и в церковь, в гнездо аистов и в мышиную норку, на бал цветов, в детскую и на кухню. И не случайно Бьернсон писал о емкости первых сказок Андерсена, о том, что они были очень небольшими, «величиной с орех, но в них заключался целый мир». Такой же емкой, как и «Новое платье короля», оказалась сказка «Калоши счастья», которую датский писатель считал одной из своих самых сатирических сказок. Андерсен обличает в этой сказке власть денег в буржуазном обществе. Золото, по его мнению, виновник того, что сердце почтенного человека заплыло жиром и недоступно человеческим чувствам. Золото — причина того, что молодой военный, о котором говорили, что он «...не лишен души и сердца», в действительности полон злобы и ненависти. Человек, говорит писатель, независимо от занимаемого им положения, не должен завидовать другим. Он должен ценить лучшее, что есть в его эпохе и в его собственной жизни.

Андерсен широко раздвинул рамки сказки. Так, в сказке «Калоши счастья» содержатся намеки на политические волнения в Италии и выпады против современной ему печати. Перед читателем предстает Копенгаген с одной из его самых фешенебельных улиц — Эстергаде, домами, расположенными неподалеку от Королевской площади. В сказку вводятся многие из современных Андерсену писателей и ученых. Сказочник постоянно интересовался научными открытиями. В сказке «Калоши счастья» он рассказывает о скорости движения парохода, о расстоянии, отделяющем Луну от Земли. Реальные политические события, точные цифры и конкретные научные данные, упоминание известных имен придают сказке оттенок реальности, а самым невероятным приключениям — иллюзию достоверности. И за всем этим, как и в других сказках, слышался голос рассказчика, потому что Андерсен писал свои произведения так, как рассказывал бы их знакомым детям.

Сказки Андерсена поражали новизной. Критикам это не нравилось. Их нападкам подвергалось главным образом то, в чем была сила и оригинальность этих литературных сказок. Журнал «Даннора» осудил писателя за отсутствие в его сказках морали и уважения к важным королевским особам. Критики, бывшие во власти предрассудков того времени, боялись, что пострадает авторитет высоких особ, их покровителей. И потому не пытались проникнуть в суть андерсеновской сказки, разобраться в ее философии. Андерсену советовали следовать французским образцам, а некоторые, считая его сказки крайне незначительными, рекомендовали ему их вовсе не писать.

Но сказочник черпал поддержку в народе. «Простые люди, суждению которых я придаю большое значение, оценили сказки выше всего написанного мною», — рассказывал он позднее. В декабре 1838 года одна из газет писала о народности сказок Андерсена, их оригинальном стиле, «столь подходящем для развлечения того слоя читателей, для которого они предназначены». Газета, очевидно, имела в виду простых людей; именно для них в первую очередь творил сказочник.

Уже в конце 30-х годов литературные сказки Андерсена становятся настольной книгой многих его земляков. Но надо заметить, что он даже в эти годы не считал сказки главным в своем творчестве. Андерсен по-прежнему вынашивал замыслы романов, пьес и стихотворений. Но в нем жил сказочник. И этот сказочник, быть может сам того не подозревая, готовился подарить своим землякам и читателям всего мира свои новые бессмертные творения.