Бессмертие андерсеновской сказки

Традиции Андерсена в сказочной литературе Скандинавии и Финляндии

Андерсен не только ввел литературную сказку в «большую» литературу, сделав ее достоянием как детей, так и взрослых. Он ввел ее и в мировую литературу. По словам своего друга и современника Чарльза Диккенса, Ханс Кристиан Андерсен стал лучшим сказочником мира, и как всякое литературное явление мирового масштаба (например, «Робинзон Крузо» Даниэля Дефо, породивший обширнейшую «робинзонаду»), сказка Андерсена создала богатейшую «андерсениаду». Австрийский литературовед Освальд Кропач справедливо заметил: «Влияние Андерсена на сказочное творчество последнего столетия намного превосходит влияние всех других писателей»¹. У великого датского сказочника появилось множество последователей не только на родине, но и далеко за ее пределами. О некоторых слепых подражателях Андерсена остроумно сказал датский критик и писатель Арон Мейер Гольдшмидт: «В то время, когда читаешь их, постоянно вспоминаешь его, но когда читаешь его, то забываешь их»².

Среди последователей Андерсена, воспринявших не «букву», а «дух» его сказки, были и замечательные писатели разных стран. Среди них, прежде всего, Оскар Уайльд, в сказках которого «Счастливый принц» и «Преданный друг» явно звучат андерсеновские нотки и талантливо варьируются темы таких сказок, как «Ромашка», «Дюймовочка», «Пятеро из одного стручка» и др. Среди них — такие замечательные русские писатели, как В.М. Гаршин, использовавший в сказке «Attalea princeps» сюжет элегической и философской сказки Андерсена «Ель», Д.Н. Мамин-Сибиряк³, Е.Л. Шварц, обработавший лучшие сказки Андерсена «Новое платье короля», «Снежная королева» и «Тень», Ю.К. Олеша, в оригинальной сказочной повести которого «Три толстяка» неуловимо ощущается аромат андерсеновских творений. Мотивы андерсеновской сказки «Русалочка» и «Гадкий утенок» звучат в творчестве Томаса Манна. Наш современник, лауреат Международной золотой медали Андерсена, итальянский сказочник Джанни Родари весело и интересно переосмыслил образы некоторых героев Андерсена (например, крота из сказки «Дюймовочка») в сказочной повести «Приключения Чипполино». И, подобно Андерсену, использовал естественные свойства овощей и фруктов для создания образов своих героев. Среди талантливых последователей Андерсена можно назвать и лауреата Золотой медали Андерсена чешского писателя Иржи Трнку, и немецкого писателя Фреда Родриана, и голландскую писательницу Анну Шмидт. В своей речи на церемонии вручения ей премии она, словно обращаясь к Андерсену, сказала: «Твои сказки — это часть моей жизни...»^*.

Совершенно особое значение имело творчество Андерсена для Дании, для других скандинавских стран — Норвегии и Швеции. А также для Финляндии, вторым государственным языком которой является шведский, где творчество многих писателей, творивших на шведском языке, было тесно связано с литературой Швеции. Прежде всего у Андерсена учились крупнейшие стилисты Севера, прославившиеся отнюдь не в жанре сказки датчане Йенс Петер Якобсен и Йоханнес Вильхельм Йенсен, норвежец Йонас Ли и швед Август Стриндберг.

Самую большую роль (о чем забывает критика) традиции Андерсена сыграли в развитии сказочного жанра Скандинавии и Финляндии. Можно назвать множество имен скандинавских писателей, создававших свои сказки под непосредственным воздействием Андерсена. Это и знаменитый датский романист Хенрик Понтоппидан, и норвежская детская писательница Синкен Хопп, и известные шведские сказочницы Елена Нюблум, Эльсе Бесков, Анна Валленберг и др. Однако среди скандинавских последователей Андерсена в жанре сказки есть писатели, имена которых, как и имя великого датского волшебника, также вошли в мировую литературу. Это — финляндские сказочники Сакариас Топелиус и Туве Марика Янссон. Это — датская писательница Лине Кобербёль с ее прославленной тетралогией о Пробуждающей Совесть и ее детях. Это — шведские сказочники Сельма Лувиса Оттилия Лагерлёф, Астрид Анна Эмилия Линдгрен и Мария Грипе. Любопытно, что преемственность традиций наших современниц Линдгрен, Грипе и Янссон, их связь с творчеством великого датского предшественника подтверждается тем, что творчество всех трех писательниц отмечено Золотой медалью Ханса Кристиана Андерсена.

Современный австрийский литературовед Рихард Бамбергер считает, что «атмосфера, фон, настроение»⁴ андерсеновской сказки, свойственное ей одушевление предметов оказали основное влияние на последователей великого сказочника. Это, разумеется, справедливо. Но нельзя сбрасывать со счетов и другие, не менее важные традиции Андерсена, вдохновлявшие Топелиуса и Лагерлёф, Линдгрен, Янссон, Грипе, Кобербёль. Каждый из них находил в творчестве датского писателя близкую, созвучную ему струю, использовал ее, переосмысляя в свете своего мировоззрения, и создавал новую оригинальную сказку, сказку своего времени и своей страны.

Так, Топелиус, обрабатывая отдельные мотивы финского и шведского фольклора, творя демократические и гуманные сказки, одушевляя предметы и явления природы, особо развил патриотическую и познавательную линию сказок Андерсена, что имело важное значение в годы пробуждения национального самосознания в Финляндии. Однако сказки финляндского сказочника не знают андерсеновского юмора. Зато с избытком обладают назидательными концовками, чуждыми творчеству великого датчанина.

Сельма Лагерлёф, художественный метод которой — сочетание фантастического с реальным и которая также широко пользовалась народными сказками и преданиями родины, развила познавательную линию творчества своих предшественников. В двухтомной эпопее «Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции» она опоэтизировала целую страну. Создав своеобразный, лирический путеводитель по родной стране, писательница выполнила своего рода общественный и патриотический долг. Ее учебник географии, книга для чтения в первых классах народных школ стал увлекательнейшей сказкой, народной книгой, которую читают во всех странах.

Астрид Линдгрен, «Андерсен наших дней», как ее называют в Швеции, уже минимально обращается к родному фольклору, как и все современные авторы сказочных повестей. Это свойственно, пожалуй, ее более традиционным сказочным повестям «Мио, мой Мио!», «Братья Львиное Сердце», «Ронья, дочь разбойника», где также широко используется одушевление явлений природы, свойственное и Грипе в повести-сказке «Дети стеклодува». В сказочных трилогиях о Пеппи Длинныйчулок, а также о Малыше и Карлсоне, живущем на крыше, Линдгрен искусно сочетает сказочное, волшебное с действительным и реальным. Она, подобно Андерсену, необычайно расширяет мир литературной сказки, наводняя его реалиями жизни и быта, только уже не XIX, а XX века. Линдгрен свойствен особый юмор, вложенный в уста наивного ребенка, который юмористически воспринимается взрослыми.

Туве Янссон начала с явного подражания андерсеновской сказке «Дюймовочка». Но затем, все дальше отходя от датского сказочника (и, кстати, «взрослея», как и он), сумела создать свою оригинальную сказку, подлинную сказку нашего времени со всеми его атрибутами и реалиями. Она воплотила в сказочных повестях о муми-троллях все основные черты детского характера: страсть ребенка к играм, приключениям и т. д. При этом Янссон-писательница умело сочетает свой текст со своими же рисунками. И любопытная особенность ее творчества: текст Янссон становится понятным только с помощью ее рисунков. Точно так же как рисунки ее непонятны без текста. Юмор Янссон близок к андерсеновскому.

«Андерсен — сама традиция»⁵, — сказала чешская исследовательница литературы Мирослава Генчиева.

И в этом — бессмертие андерсеновской сказки.

Примечания

*. См: Детская литература. 1989. № 4. С. 36.

1. Kropatsch O. Das Kunstmärchen und die märchenhafte Erzählung // Das Irrationale im Jugendbuch. Wien, 1967. S. 29.

2. Цит. по: Woel C.M. H.C. Andersen liv og digtning. Bd. 2. København. S. 58.

3. Подробнее см.: Сурпин М.Л. Сказки Г.Х. Андерсена в России // Ученые записки. Вып. 28. Ярославль, 1958; Bredsdorff E. H.C. Andersen og England. København, 1954; Andersen et la France, 1971.

4. Bamberger R. Jugendlektüre. Wien, 1969. S. 142.

5. Генчиева М. Правдивая фантазия и сказочная реальность // Детская литература. 1971. № 3. С. 45; Брауде Л.Ю. Скандинавская литературная сказка. М., 1979; Великий сказочник // Сказки и истории Андерсена М., 2003; Портрет // Андерсен Х.К. Сказка моей жизни. М., 2004; Послесловие. Комментарии // Андерсен Х.К. Сказки. Истории. СПб., 2006.